Все было кончено. Грэйнджер уже собрался уходить, но в полосе света у двери шевельнулась новая тень. Нужно уничтожить еще одного. В спешке мужчина просчитался. Он поднял повыше факел, который только что едва не отшвырнул в сторону, и чуть не уронил его от ужаса.
Фигура, освещенная пламенем, была его зеркальным отражением.
Она протянула руку к огню.
— Ты сделал достаточно, — произнес голос, который был ему слишком хорошо знаком, — его голос!
Человек не успел среагировать, не успел понять. Существо с легкостью забрало факел. Так до конца и не очнувшийся Грэйнджер шагнул вперед, приоткрыл рот, чтобы заговорить, но тут ощутил толчок факелом в грудь — раз, другой, третий. Огненные тиски сжались. Грэйнджер метнулся в дверной проем, но споткнулся о ржавый мотор и упал на него, сжав в пародии на любовное объятие, а рыжие языки пламени заплясали по корчащемуся телу.
Фигура же метнула факел вглубь сарая, добавив еще немного огня к уже бушующему адскому пламени.
Голос на другом конце провода спросил:
— Это Грэйнджер?
— Да.
— Ты знаешь, кто я?
Не узнать этот голос без всякого акцента было невозможно.
— Да.
— Ты слышал сообщение по радио?
— О пожаре? Да.
— Ты все сделал правильно. Полиция обнаружила достаточно, чтобы выяснить судьбу твоих пропавших друзей. Конечно, они захотят задать тебе кое-какие вопросы.
— Все в порядке, думаю, что справлюсь с этим.
— Как только тебя оставят в покое, я позвоню снова. Еще не конец.
— Я буду ждать. — Существо, называвшее себя Грэйнджером, положило трубку. И я буду готов к нашей беседе. О да, более чем готов.
На листке лежащего у телефона блокнота для записей чернела одинокая небрежная закорючка, невинное сердечко вроде тех, что рисуют на валентинках.
