Сюрот смотрела на грациозного молодого человека так, словно бы гадала, кто он такой, потом молча покачала головой и вновь обратила свое внимание на девушку по имени Туон, которая взмахом руки отослала юношу. Подскочившая к нему служанка в ливрее отобрала кувшин и поспешила наполнить бокал Тайлин, но королева еле заметным жестом отправила ее обратно на место. Тайлин явно старалась не делать лишних движений и не привлекать к себе внимания. И неудивительно – раз Туон пугала саму Сюрот, то, очевидно, она пугала и Тайлин.
– Я недовольна, Сюрот, – вновь сказала девушка, сдвинув брови и строго глядя сверху вниз на Сюрот. Но при ее росте ей даже стоя не пришлось слишком уж опускать взгляд на сидевшую верховную леди. Мэт предположил, что она, должно быть, тоже верховная леди, только выше Сюрот по положению. – Ты отвоевала многое, и это порадует императрицу, да живет она вечно, но твоя плохо продуманная атака на востоке была катастрофой, повторения которой нельзя допустить. И если на улицах города безопасно, почему напали на этого человека?
Пальцы Сюрот, сжимавшие ручку кресла и бокал, побелели. Она злобно поглядела на Тайлин, как будто та была причиной полученного выговора, и Тайлин виновато улыбнулась и опустила голову. О, кровь и пепел, ему еще придется за это заплатить!
– Я упал, вот и все. – Мэт как будто фейерверк запустил – судя по тому, как все повернули головы на звук его голоса. Сюрот и Туон словно потрясло то, что он вообще заговорил. Тайлин же смотрела на него как орел, захотевший, чтобы этого кролика зажарили. – Миледи, – поспешно добавил Мэт, но, похоже, положения это не улучшило.
Внезапно высокая женщина вытянула руку, выхватила бокал из руки Туон и швырнула его в камин. В дымоход взвились искры. Служанка дернулась было убрать бокал, пока с ним еще чего-нибудь не сделали, но притихла после прикосновения со’джин.
– Ты ведешь себя глупо, Туон, – сказала высокая женщина, и по сравнению с тоном ее голоса важность малышки показалась сущим ребячеством. Хорошо знакомый Мэту протяжный шончанский выговор как будто совсем исчез. – Сюрот держит здесь все под контролем. То, что произошло на востоке, могло случиться в любой битве. Не трать время на пустяки.
Сюрот, изумленно раскрыв рот, на миг воззрилась на нее, а потом, спохватившись, вновь нацепила на лицо маску холодного бесстрастия. Мэт тоже приоткрыл от удивления рот. Заговорить в таком тоне с кем-то из Высокородных – считай, тебе еще повезет, коли отделаешься плетьми!
Поразительно, но Туон лишь слегка наклонила голову набок.
– Возможно, ты права, Анат, – спокойно сказала она даже с некоторой долей почтительности. – Время и знамения покажут. Но юноша явно лжет. Вероятно, он страшится гнева Тайлин. Он не мог так пораниться при падении, если только в городе нет скал, которых я что-то не видела.
Значит, он страшится гнева Тайлин, вот как? Ну, уж коли о том зашла речь, то немножко страшится. Но только немножко. И Мэту вовсе не пришлось по вкусу напоминание об этом. Он оперся на дорожный посох и постарался успокоиться. Могли бы, в конце концов, предложить ему сесть.
– Я был ранен в тот день, когда ваши парни захватили город, – сказал он с самой своей нахальной ухмылкой. – Ваши повсюду молниями швырялись, огненные шары бросали, просто жуть. Но я уже почти выздоровел, спасибо, что поинтересовались.
Тайлин уткнулась лицом в бокал, но все-таки умудрилась бросить на Мэта короткий и выразительный взгляд, обещавший позже расплату.
Юбки Туон зашелестели по коврам; она подошла к Мэту. Ее смуглое лицо за прозрачной вуалью можно было назвать милым, если бы не выражение на нем – как у судьи, оглашающего смертный приговор. И если бы вместо бритой макушки у нее была приличная прическа. Глаза Туон были большими и прозрачными, но совершенно бесстрастными. Как подметил Мэт, все ее длинные ногти были покрыты ярко-красным лаком. Интересно, что бы это могло значить? Свет, да если такие рубины продать, можно купаться в роскоши не один год.
Она протянула руку, ухватила его за подбородок кончиками пальцев. Мэт уже было отдернул голову, но брошенный поверх головы Туон взгляд Тайлин, суливший немедленную и жестокую расплату, его остановил. И Мэт, кипя от гнева, позволил этой девчонке повернуть его голову туда-сюда и внимательно изучить лицо.
