В голове закружился водоворот тусклых красок, и Мэт скривился и потер лоб. Это теперь случалось всякий раз, как он думал о Ранде или о Перрине. Почему так происходит, он не знал и знать не хотел. Ему всего лишь хотелось, чтобы эта круговерть кончилась. Только бы выбраться из Эбу Дар. И конечно, унести с собой тайну фейерверков, но если придется выбирать между бегством и этой тайной, он предпочтет бегство.
Том с Бесланом были там же, где Мэт их оставил, – пили вместе с Люка вино возле затейливо разрисованного фургона хозяина балагана, но Мэт присоединился к ним не сразу. По какой-то причине Люка с первого мгновения проникся неприязнью к Мэту Коутону. Мэт отвечал ему тем же, на что у него была причина. С физиономии Люка не сходило выражение самодовольства, и стоило ему взглянуть на любую женщину, как он тотчас расплывался в глупой ухмылке. Видно, полагал, что все женщины в мире при виде него испытывают неземную радость. О Свет, он ведь женат!
Раскинувшись в позолоченном кресле, которое, верно, упер из какого-нибудь дворца, Люка с барственным видом смеялся и оживленно жестикулировал. Том и Беслан сидели напротив него на скамейках. Ярко-красные куртку и плащ Люка усыпали золотые звезды и кометы. Да от такого смутился бы и Лудильщик! А при виде фургона Лудильщик и вовсе зарыдал бы! Тот превосходил размерами рабочий фургон Алудры и, похоже, был покрыт лаком! На красно-синих стенках фургона серебрились изображения луны во всех фазах, а остальную часть густо покрывали золотые звезды и кометы разнообразной величины. На этом фоне Беслан в своих расшитых летящими птицами куртке и плаще смотрелся довольно скромно. Том же, утиравший от вина длинные белые усы, выглядел и вовсе блекло в простой шерстяной куртке бронзового цвета и в темном плаще.
Одной персоны, которая должна была тоже находиться здесь, Мэт не увидел, но, порыскав взглядом окрест, обнаружил у стоявшего неподалеку фургона кучку женщин. Здесь были и девушки его лет, и седовласые женщины, но все, собравшись в кружок, хихикали. Вздохнув, Мэт направился туда.
– О-о, никак не решу, – донесся из середины кружка мальчишеский фальцет. – Смотрю на тебя, Мериси, – красивей твоих глаз я никогда не видал. Но посмотрю на тебя, Нейлин, – а у тебя еще краше. Твои губы, Гиллин, что спелые вишенки, а твои, Адрия, так и тянет поцеловать. А у тебя, Джамейне, шея прекрасная, как у лебедя…
Проглотив вертевшееся на языке ругательство, Мэт ускорил шаг и, бормоча налево и направо извинения, протолкался между женщинами. В середине кружка обнаружился Олвер, низкорослый светлокожий мальчишка, он строил глазки и ухмылялся по очереди всем женщинам. Хотя за одну эту ухмылку во весь рот каждой из них следовало бы надрать мальчишке уши.
– Прошу простить его, – пробурчал Мэт, беря мальчишку за руку. – Идем, Олвер. Нам надо возвращаться в город. Хватит плащом махать. Болтает, а чего – и сам не знает. Не пойму, где он этого набрался.
К счастью, женщины только смеялись и ерошили Олверу волосы, пока Мэт выводил его из окружения. Подумать только, какая-то сказала даже, что он хороший мальчик! А другая скользнула рукой под плащ Мэта и ущипнула за задницу. О женщины!
Вырвавшись на волю, Мэт сердито покосился на мальчишку, который шагал рядом с донельзя счастливым видом. Олвер подрос с тех пор, как Мэт впервые его встретил, но все равно был маловат ростом для своих лет. А с таким широким ртом и оттопыренными ушами красавцем ему никогда не бывать.
– Будешь так с женщинами разговаривать, в беду попадешь, – сказал Мэт. – Женщины любят, чтобы мужчина вел себя тихо, был воспитанным. И сдержанным. Сдержанным и, может, чуточку стеснительным. Развивай в себе эти качества, и все будет хорошо.
Олвер посмотрел на Мэта круглыми недоверчивыми глазами, и Мэт вздохнул. За парнишкой приглядывают чуть ли не десяток дядек, и каждый, не считая Мэта, влияет на него дурно.
При виде Тома и Беслана Олвер вновь расплылся в улыбке. Вырвав руку, он со смехом кинулся к ним. Том учил его жонглировать и играть на арфе и флейте, а Беслан – владеть мечом. Другие «дяди» тоже давали Олверу уроки, причем прививали ему на удивление разнообразные навыки. Мэт собирался и сам заняться Олвером, когда окрепнет; он хотел научить его драться боевым посохом и стрелять из двуреченского лука. Чему мальчишка может научиться у Чела Ванина или «красноруких», Мэт и знать не желал.
