Сердце зимы - страница 156

– Так. Видимо, его все-таки нужно убить, – сказал Демандред. Нелегко было утаить свое злорадство. Ранд ал’Тор или Льюс Тэрин Теламон, но когда он будет мертв, то спать Демандред точно будет спокойней. – Пока он не уничтожил мир, а заодно и нас. Это означает, что отыскать его – срочная и первостепенная задача.

– Убить? – Моридин сложил руки, как будто что-то взвешивал. – Если дойдет до этого, то да, придется убить, – наконец произнес он. – Но отыскать его труда не составит. Когда он прикоснется к Чойдан Кэл, вы узнаете, где он находится. Вы отправитесь туда и захватите его. Или убьете, если будет необходимо. Так сказал Ни’блис.

– Как прикажет Ни’блис, – с готовностью откликнулась Синдани, склоняя голову, и остальные, словно эхо, повторили ее слова, хотя голос у Аран’гар был мрачен, у Осан’гара – полон отчаяния, а у Грендаль – странно задумчив.

Шею в поклоне Демандред согнул с не меньшей болью, чем произнес те слова. Выходит, они должны захватить ал’Тора, когда тот попытается воспользоваться Чойдан Кэл, – ни больше ни меньше! Когда он и какая-то женщина подпитаются Единой Силой настолько, что ее достанет, чтобы расплавить континенты! И никаких указаний, ни единого намека, что с ними при этом будет Моридин. Или его любимицы-двойняшки, Могидин и Синдани. Ныне он – Ни’блис, но кто знает, может, дела устроятся так, что, умерев в следующий раз, другого тела он не получит. Возможно, этого не так уж и долго ждать.

Морские волны мягко качали «Славу Кидрона», отчего золоченые фонари в кормовой каюте слегка колебались в подвесах, но Туон сидела неподвижно, пока бритва в уверенной руке Селусии скользила по ее голове. В высокие кормовые окна виднелись другие громадные корабли, о носы которых белой пеной разбивались серо-зеленые валы. Кораблей были сотни, ряд за рядом они тянулись до самого горизонта. В четыре раза больше, чем было оставлено у Танчико. Райагел, «Те, кто возвращается домой». Коринне, Возвращение, началось.

Позади «Кидрона» парил над морем альбатрос, следуя за кораблем, словно подлинное предзнаменование победы, хотя его длинные крылья были не белыми, а черными. И все равно примета благоприятная. Истолкование примет и знамений не зависит от места. Крик совы на заре означает смерть, а дождь с безоблачного неба обещает нежданного гостя, не важно, случилось то в Имфарале или в Норен М’Шаре.

Ежеутренний ритуал бритья умиротворял Туон, а сегодня ей требовалось спокойствие. Прошлой ночью она отдавала приказания, обуреваемая гневом. А в гневе нельзя командовать. Она чувствовала себя почти сей’мосив, словно ее честь претерпела ущерб. Ее равновесие было поколеблено, и это служило дурным предзнаменованием для Возвращения, как и потеря сей’тайр, несмотря на летящего следом альбатроса.

Мягкой влажной салфеткой Селусия стерла остатки мыльной пены, затем протерла кожу сухой салфеткой и наконец мягкой кисточкой припудрила гладкий череп. Потом она отступила в сторону, и Туон встала, сбросив искусно вышитый синий шелковый пеньюар на ковер с сине-золотистым узором. От прохладного воздуха голая темная кожа ее тотчас покрылась мурашками. Четверо из десяти горничных Туон, стоявших на коленях вдоль стен, грациозно поднялись. Хорошо сложенные и миловидные, все они были облачены в прозрачные белые одеяния. При покупке обращали внимание не только на внешность, но и на умения, и обучены они были на славу, а за время долгого плавания от Шончан успели привыкнуть и к корабельной качке. Горничные поспешили за одеждой, разложенной наготове на крышках резных сундуков, и принесли ее Селусии. Та никогда не позволяла да’ковале самим одевать Туон, разве что до чулок и туфель допускала.

Селусия облачила Туон в плиссированное платье цвета старой поделочной кости, и та, глядя в прикрепленное к внутренней перегородке высокое зеркало, не удержалась, чтобы не сравнить ее и себя. Исполненную достоинства красоту Селусии подчеркивали золотистые волосы, светлая кожа, оттенком напоминающая густые сливки, и холодные голубые глаза. Ее можно было бы принять за одну из Высокородных, причем высокого ранга, если бы не выбритая левая половина головы