Дверь с грохотом отворилась, и вбежал Джахар, позвякивая серебряными колокольчиками, вплетенными в концы темных косиц. Все головы повернулись к юноше в облегающей синей куртке, которую для него выбрала Мериса, даже Сорилея на него уставилась, но все мысли о том, как мила его загорелая мордашка, разом заглушил поток слов, хлынувший из его уст.
– Кадсуане, Аланна потеряла сознание. Она упала в коридоре. Мериса велела отнести ее в спальню и послать за вами.
Не слушая потрясенных восклицаний, Кадсуане подозвала Кореле и Сорилею – которую нельзя было оставлять – и велела Джахару идти вперед. С ними пошла и Верин, Кадсуане не стала ее останавливать. Верин замечала то, что упускали другие.
Слуги в черных ливреях знать не знали, кто такой или что такое Джахар, но проворно уступали дорогу Кадсуане, быстро шагавшей следом за ним. Она велела ему торопиться, но, иди он чуть быстрее, ей пришлось бы бежать. Не успела Кадсуане уйти далеко, как ей пришлось остановиться: заступив Айз Седай путь, ей поклонился низкорослый мужчина с выбритой спереди головой, в темном кафтане, украшенном рядами горизонтальных цветных полос.
– Да пребудет с вами благодать, Кадсуане Седай, – вкрадчиво промолвил он. – Прошу простить, что беспокою вас, когда вы так торопитесь, но полагаю, должен сообщить вам, что леди Каралайн и благородный лорд Дарлин отныне не гостят во дворце леди Арилин. Они на корабле, что направляется в Тир. Боюсь, вам до них уже не дотянуться.
– Вы бы удивились, лорд Добрэйн, узнав, до чего я могу дотянуться, – холодно сказала Кадсуане. Напрасно она не оставила во дворце Арилин хотя бы одну сестру, но она ведь была уверена, что с той парочкой ничего не случится. – Разве это разумно?
Она не сомневалась, что этот побег – его рук дело, только вряд ли у него хватит духу признаться. Теперь понятно, почему он не слишком настойчиво расспрашивал об этой парочке.
Тон Кадсуане не произвел на него впечатления. Зато саму ее Добрэйн все-таки удивил.
– Благородный лорд Дарлин будет наместником лорда Дракона в Тире. И представлялось весьма разумным отослать леди Каралайн из страны. Она отказалась поддерживать мятежников и клятвенно отреклась от претензий на Солнечный трон, но ею или ее именем могли бы прикрыться другие. Пожалуй, Кадсуане Седай, было неразумно оставлять их на попечении слуг. Во имя Света, вы не должны винить слуг. Они могли удержать двух… гостей… но не выстоять против моих воинов.
Джахар прямо подпрыгивал от нетерпения и беспокойства. Мериса крепко держала его в узде. Да и самой Кадсуане хотелось поскорее добраться до Аланны.
– Надеюсь, через год вы не измените своего мнения, – сказала она. Добрэйн молча поклонился.
Аланну отнесли в ближайшую спальню – маленькая комната казалась еще меньше из-за темных стенных панелей, столь любимых кайриэнцами. В спальне сразу сделалось тесно, когда туда вошли Кадсуане и ее спутницы. Мериса щелкнула пальцами и махнула рукой, и Джахар отступил в уголок, но просторней не стало.
Аланна с закрытыми глазами лежала на кровати, рядом на коленях стоял ее высокий и стройный Страж, Айвон, растирая ей запястья.
– Кажется, она боится приходить в себя, – сказал он. – С ней ничего плохого не случилось, иначе бы я определил, но, кажется, она боится.
Кореле отстранила его, приложила ладони к вискам Аланны. Сияние саидар окружило Желтую, и плетение Исцеления опустилось на Аланну, но тоненькая Зеленая даже не вздрогнула. Кореле отступила, качая головой.
– Хоть мое искусство Исцелять не сравнится с твоим, Кореле, – сухо заметила Мериса, – но я тоже пыталась. – После стольких лет в ее говоре еще слышался сильный тарабонский акцент, но волосы она зачесывала по-простому, назад, открывая строгое лицо. Ей Кадсуане доверяла, пожалуй, больше остальных. – Что теперь делать, Кадсуане?
Сорилея глядела на распростертую на кровати женщину без всякого выражения на лице, разве что губы стали тоньше. В голову Кадсуане закралась мысль, уж не оценивает ли та заново их альянс. Верин тоже не сводила глаз с Аланны и вид имела перепуганный до полусмерти. Кадсуане не могла себе представить, что ее так напугало. Но и сама ощущала ледяной холод страха. Если она утратила эту ниточку к мальчику…
