— Раньше не пила, — тихо поправил он.
До известного тебе момента.
— О Боже! — прошептала я и без сил опустилась на диван.
В открывшуюся правду не хотелось верить.
Там в Госларе, в горах Гарц, единственный раз в году собирались вампиры. Лунный день вампиров. Именно в этот день совершался обряд бракосочетания между обычным человеком и вампиром. Вампир должен был укусить своего возлюбленного, сделав того себе подобным. Но люди часто погибали во время обряда. У кто-то от ужаса останавливалось сердце, а кто-то падал замертво от потери крови. Именно так произошло с Гансом и Ренатой. Она не пила людскую кровь и попросила совершить обряд Атанаса. Но Ганс, впервые встретившись с ним, испытал такой ужас, что наотрез отказался, чтобы его инициировал Атанас. Тогда Рената решилась сама и... не смогла остановиться. Свежая кровь так сильно ее одурманила, что она обезумела и пила до тех пор, пока Ганс не умер. После этого она впала в депрессию.
— Но ведь Рената не выходит из картины! сказала я. — Мы же столько раз пытались выманить ее из нарисованного мира!
— Значит, выходит, — пробормотал Грег.
— Ты хотел отправиться к ней? — уточнила я.
Он кивнул.
Я быстро пошла наверх и начала одеваться. Когда возле шкафа возник Грег, я даже внимания на него не обратила. Натянув джинсы и первый
попавшийся под руку свитер, я расчесала волосы и всмотрелась в свое отражение: лицо бледное, но, видимо, от снедавшего меня волнения. Впервые меня начала раздражать моя прическа. Я всегда носила длинные волосы, они у меня светло-русые и летом, выгорая на солнце, приобретают золотистый оттенок. Но после истории с родителями я неожиданно для себя полностью поменяла имидж. Как сказала моя подруга Лиза, это своего рода протест против решения матери. Лиза стилист, она же и сделала мне короткое каре с объемной, закрывающей брови челкой и покрасила волосы, по моему настоянию, в шоколадно-коричневый цвет. Мне очень нравился мой новый имидж. Но сейчас я поняла, что вновь хотела бы стать блондинкой. Я тряхнула отросшими волосами, челка падала на глаза, тогда я закрепила ее наверх заколкой. Открытый лоб сделал лицо строже, и это меня странным образом успокоило.
— Жаль, что не могу подобно вам, вампирам, по своему желанию менять внешность, сказала я Грегу, стоявшему рядом и молча наблюдавшему за мной. — Знаешь, мне безумно надоел и этот тёмный цвет волос, и эта стрижка. Но пока они отрастут!
— Ты мне нравишься в любом виде, — улыбнулся он.
Я невольно улыбнулась в ответ.
— Надо бы как-нибудь сходить к Лизе в салон. Пусть вернет русый цвет. Пошли? Гper кивнул, и мы спустились в холл. Он помог мне надеть куртку, сам накинул длинный плащ, голову прикрыл широкополой шляпой, низко надвинув ее на лицо.
Мы жили в Замоскворечье в элитном доме. Когда я окончательно ушла от родителей, Грег настоял, чтобы я купила квартиру именно в этом районе. Дело в том, что они с Ренатой уже давно поселились здесь, их квартиры занимали целый этаж высотного дома, который находился всего в пятнадцати минутах ходьбы от нашего нового жилья. Опять-таки по настоянию Грега квартиру оформила на свое имя. Помню, что цена меня вначале испугала, к тому же квартира была двухуровневой и огромной. Но для Грега деньги не имели никакого значения. Его семья в течение многих веков накапливала средства, и я могла лишь предполагать размеры их состояния. Грег в свое время открыл счет на мое имя и положил туда немалую сумму, объяснив тем, что я должна быть финансово независима в любых обстоятельствах. Очень скоро я оценила преимущества такой независимости.
На улице было сыро и туманно. Мы медленно двинулись по скользкой опавшей листве, устилающей тротуар. Грег крепко держал меня за " руку, шел, опустив голову и пряча лицо под полями шляпы. В отличие от традиционных вампиров, он не боялся дневного света, правда, на солнце ему становилось не комфортно. Он впадал в заторможенное состояние, похожее на анабиоз. И если очень долго оставался под прямыми солнечными лучами, то совершенно лишался сил. Он, естественно, избегал быть на солнце, потому что мог стать легкой добычей охотников на вампиров. Но вот такие пасмурные туманные дни практически не причиняли ему никакого вреда. Грег, конечно, становился менее активным, чем ночью, но в остальном чувствовал себя вполне сносно.
