— Но ты же назначил регента!
— Да. Мои мать и дядя, кардинал Шампани, прекрасно справятся с этими обязанностями. Но я все равно горюю по Изабелле. Нашему сыну будет недоставать ее заботы.
— Ты просто ослаб и пал духом. Погоди, скоро ты поправишься, и тебе некогда будет думать о таких пустяках. Бери пример с меня. Я не волнуюсь за королевство. Для меня нет ничего важнее, чем вернуть святой град христианам. Я всем на свете готов ради этого пожертвовать!
— Ты, — пожал плечами Филипп, — фанатик. А я обыкновенный король.
— Интересно, кто из нас первым прибудет в Мессину? — словно не слыша его последних слов, спросил Ричард.
— Теперь преимущество на твоей стороне.
— А, впрочем, какая разница. Главное, что мы там встретимся и обсудим дальнейшие планы. Мы ведь поплывем в Аккру вместе, не правда ли?
Филипп посмотрел Ричарду в глаза и заявил без обиняков:
— Я был рад с тобой повидаться. Ты принес мне больше облегчения, чем все лекари, вместе взятые, ибо с новой силой разжег во мне желание добраться до Мессины прежде тебя.
На прощание короли обменялись нежным поцелуем. Таких людей в шутку называют «заклятыми друзьями».
* * *
Прибыв в Неаполь, английский король сошел на берег, чтобы немного передохнуть. Он дожидался известий о прибытии своего флота в Марсель. Ричард оставил в Марселе приказ капитанам плыть прямиком в Мессину: ему было важно, чтобы корабли подоспели туда вовремя, он не хотел появляться там всего с несколькими жалкими суденышками.
В Неаполе Ричард чуть было не поплатился жизнью за свое безрассудство. Произошло это так. Он отправился на прогулку в сопровождении оруженосца и, проходя по какой-то деревушке, увидел крестьянина, который стоял на пороге своей хижины, держа на руке прекрасного сокола. Страстный охотник, Ричард сразу же обратил внимание на птицу и захотел ею завладеть. Будь рядом свита, король велел бы кому-нибудь из своих приближенных забрать сокола, щедро одарив крестьянина деньгами. Но поскольку никого рядом не было, Ричард решил вести переговоры сам.
Подойдя к крестьянину, он взял у него сокола и сказал, обращаясь к своему спутнику:
— Погляди, какой красавец! Любопытно будет проверить его в деле.
Крестьянин, не догадавшись, кто перед ним, закричал, что его грабят. На крик сбежались соседи, и в мгновение ока Ричард и его оруженосец оказались окружены разъяренной толпой.
Ричард вынул из ножен меч. Крестьяне, вооруженные кольями, кинулись на него в драку. Затем один из них достал нож и норовил пырнуть Ричарда в самое сердце.
Будучи искусным воином, Ричард мог без особого труда порубить всю чернь в мелкие кусочки, но он и не помышлял об этом. Поначалу он пытался заверить крестьян, что щедро вознаградит хозяина сокола, но быстро убедился в бессмысленности подобных попыток. Поэтому король приказал оруженосцу бить мечом плашмя, прорываясь сквозь толпу.
Ричард разрубил пополам нож, с которым лез на него злобный крестьянин, и нападавшие поняли, что перед ними рыцарь, владеющий самыми разными приемами военного искусства. Но даже столь искусному рыцарю, как Ричард, пришлось призвать на помощь все свое умение, чтобы избежать праведного гнева толпы.
Наконец Ричарду и оруженосцу удалось скрыться. Естественно, без сокола.
— Глупцы! — сердито воскликнул Ричард. — Да я бы заплатил им за эту птицу вдвойне или даже втройне!
— Они бы никогда вам не поверили, милорд, — возразил оруженосец.
— Проклятье! Значит, я так и не смогу проверить, стоящий это сокол или нет?! — продолжал возмущаться король.
Но оруженосец думал совсем о другом.
— Как я вам благодарен, сир, что вы вызволили нас из этой истории! — проникновенно произнес он.
— А ты, я вижу, струхнул, дружок! — засмеялся король. — Зря ты волновался. Если бы с твоей головы упал хоть волос, я бы заколол их всех до единого!
По дороге к кораблям Ричард размышлял о том, что сказал бы Филипп, узнай он о случившемся. Наверняка французский король заклеймил бы его позором за то, что он устанавливает для своих людей строгие законы, а сам их не соблюдает. Филипп не преминул бы затеять спор. Он был заядлым спорщиком и всегда оказывался победителем.
