Он же, увидев ее, просиял от радости. Нет, он, конечно, слышал, что Джоанна хороша собой, но такое говорят про всех принцесс на выданье. По крайней мере, когда хотят их сосватать. Часто это бывает, мягко говоря, преувеличено, но порой принцесса и вправду оказывается миловидной, и тогда жениха ждет приятный сюрприз. Так случилось и с Вильгельмом, которому Джоанна понравилась с первого взгляда. И не только ему, но и всем сицилийцам.
Она никогда не забудет, как сошла на берег… Господь смилостивился над ней: когда они переплывали пролив, море не штормило, и Джоанна чувствовала себя превосходно. Она была свежа и очаровательна. Вильгельм не мог на нее налюбоваться. Он гладил невесту по голове, целовал ей руки и не уставал повторять, что она прелестна.
Джоанна была совсем еще девочкой — двенадцати лет от роду, — однако в те времена замуж выдавали очень рано. Вильгельму не терпелось сыграть свадьбу. Он сказал Джоанне, что ее отец тоже будет этому рад.
К Джоанне приставили служанок, которые наперебой стремились ей угодить. Каждый день жених присылал ей дорогие подарки. Ступив на сицилийскую землю, Джоанна постоянно была окружена заботой и вниманием, и не прошло и двух недель, как они с Вильгельмом поженились. Венчал их архиепископ города Палермо.
Джоанна любила вспоминать те счастливые дни. Вильгельм был добр и ласков. Теперь, повзрослев, она понимала, что все могло быть иначе. Конечно, отец обеспечил ее богатым приданым. Наряду со всем прочим там были золотой стол о двенадцати ножках — он один представлял собой целое состояние, — шелковый шатер и сотня прекрасных галер. В придачу отец дал столько пшеницы, что для ее перевозки понадобилось шестьдесят тысяч мулов. А сколько еще было ячменя! А бочки с вином! А двадцать золотых чаш и двадцать четыре золотых блюда! Так что сицилийский король не прогадал, породнившись с английским. Но, несмотря на столь щедрое приданое, он мог вести себя иначе. Поэтому Джоанна была благодарна судьбе, что та послала ей такого заботливого мужа.
Джоанна полюбила Сицилию, а уж когда у нее родился сын, которого она назвала Богемондом, ей казалось, что она счастливейшая из смертных. Но, увы, Богемонд радовал ее недолго. Вскоре он умер, и не только родители бедного малютки, но и вся Сицилия оплакивала эту утрату.
Впрочем, смерть королевского сына опечалила не всех. Танкред втайне торжествовал.
Проклятый Танкред! Из-за него она теперь томится в неволе. Он появился при дворе, когда Вильгельм был еще жив и здоров. Танкред норовил хоть чем-нибудь выделиться. Он явно чувствовал себя ущербным из-за того, что был рожден вне брака. Незлобивый Вильгельм жалел его. Ему даже казалось, что он в чем-то виноват перед Танкредом. Поэтому он всегда привечал этого негодяя. Но Джоанна сразу почувствовала, что Танкред опасен.
Однако, поскольку Вильгельму было всего тридцать с небольшим и он не жаловался на здоровье, честолюбивый бастард пока не представлял собой серьезной угрозы. Да, малютка Богемонд умер, но у Джоанны и Вильгельма могли родиться другие наследники. Вот если бы она оказалась бесплодной, тогда бы Танкред был единственным претендентом на сицилийский престол. И даже то, что он незаконнорожденный, не послужило бы ему помехой.
Правда, у Вильгельма была еще сестра Констанция, которую выдали замуж за Генриха Германского, старшего сына императора Фридриха Барбароссы. Поэтому можно было предположить, что если Вильгельм умрет, не оставив наследников, то правительницей Сицилии станет Констанция.
Перед смертью Вильгельм призвал к себе Джоанну. Он был не на шутку обеспокоен ее участью и еще раньше распорядился, чтобы в случае его смерти приданое бездетной вдовы возвратили ее отцу: оно пригодится, когда Генрих будет вновь выдавать Джоанну замуж. Подобно большинству средневековых рыцарей, Вильгельм мечтал принять участие в крестовом походе. И не только потому, что это сулило увлекательные приключения и богатые трофеи, но и потому, что крестоносцам отпускались все грехи. Вильгельм намеревался снарядить на свои средства целое войско, заранее оговорив, что, если с ним случится какое-нибудь несчастье, они будут переданы Генриху Английскому, который тоже собирался в поход на неверных.
