Какие-то остатки разума, кричали ей что-то, но она ничего не могла разобрать или не хотела, полностью погрузившись в те ощущения, которые испытывала.
Ласки Вадима стали более настойчивыми, спустив ткань лифчика он играл с набухшим соском, вторую руку он запустил под юбку девушки. Ребром ладони он погладил ее между ног, от чего тело Алины затрясло.
- Посмотри на меня, - хриплым от страсти голосом попросил он.
Она подчинилась. Ее глаза от медовых стали янтарными, в них читалось желание и мольба не останавливаться. О, нет, он не намерен этого делать.
Вадим отодвинул краешек ткани ее трусиков и ввел два палец в ее жаркое лоно. Она была мокрой и готовой для него. Ее тело выгнулось, прося о большем, он начал двигаться и Алина с силой вцепилась в ткань его рубашки.
- Пожалуйста, - прошептала она.
Он улыбнулся, прижав подушечку большого пальца к сердцевине ее чувствительности, поглаживая и дразня. Алина снова застонала, но Вадим поглотил ее стон поцелуем.
Еще мгновение и он овладеет ей, его член до предела налился кровью и жаждал погружения в податливое тело. Но Вадим не спешил, он продолжал мерные движения пальцев внутри нее и по опыту догадывался, что еще мгновение и Алину накроет волна безудержного оргазма. Однако, этому не суждено было случиться, так как к реальности их очень резко вернул неуверенный голос Димкиной секретарши.
- Извините, Вадим Николаевич, но Алексей Георгиевич, звонил уже три раза. Вы срочно нужны на объекте.
Алина вздрогнула, приходя в себя. Вадим отстранился и опустил ее на пол. Девушка все еще дрожала, но голос, появившийся из реальной действительности быстро остудил ее. Она поправила юбку, опуская ее до колен и сверкнув глазами в сторону Вадима.
Он хотел что-то сказать, но неожиданная пощечина, не дала ему этого сделать.
На следующий день Алина сидела за своим новым рабочим местом и усердно пыталась набрать какой-то текст на компьютере, однако это у нее плохо получалось, потому, что она снова и снова мысленно возвращалась к воспоминаниям о вчерашних событиях. Украдкой она то и дело поглядывала на дверь в кабинет Вадима.
Вчера она даже саму себя испугалась, когда дала ему пощечину, но ее обуревали противоречивые эмоции. Она злилась на саму себя, злилась, что позволила так с собой обращаться, злилась, что спустя столько лет она все еще хотела его. Она чуть было не отдалась ему прямо там, на письменном столе, и к глубочайшему стыду, признала, что сделала бы это с радостью. Но такого больше не повторится, слишком больно ей было вспоминать, каким он может быть на самом деле: ветреным и непостоянным. Вряд ли та девушка, с которой у него был разговор в коридоре, была просто сотрудницей, такой мужчина как он не может долго обходиться без женского внимания. А делить его с кем-то еще она не хотела, и вообще глупо было даже думать об этом.
- Ты тут вся такая печальная, думаешь, с тобой не справедливо поступили, - вспомнила Алина слова сестры, произнесенные семь лет назад. - А вот Вадимка твой ни дня не скучает без тебя.
- Что ты имеешь в виду? - девушка насторожилась.
- Да, гуляет он! - воскликнула сестра. - Я видела его с Кирой, нашей бывшей однокурсницей.
- Врешь! - в слезах кричала Алина.
Но Инна не врала, девушка сама в этом убедилась, когда увидела их вместе. Они стояли, обнимаясь, и Вадим нежно гладил эту Киру по волосам. Алина убежала, подавив в себе порыв, подойти к ним и сказать все, что она о нем думает. Он просто играл с ней, как с собачонкой, которая никогда не надоест и которую можно отшвырнуть подальше, если она наскучит, а она ловила каждое его слово, она, в конце концов, любила его. На душе скребли кошки, в тот день Алина села на поезд и уехала к бабушке, не желая никого видеть, она даже на свадьбу собственной сестры не приехала, она возненавидела свой любимый город и больше там никогда не появлялась.
Теперь же судьба снова столкнула их вместе, а она вместо того чтобы бежать от него куда глаза глядят, позволила себя поцеловать.
Вадим даже не рассердился на нее, более того он спокойно сказал, что Алина может начинать работать с завтрашнего дня и что он больше не будет распускать руки, если она сама не захочет.
