- Как это? - недоумевала она. - Это что шутка?
- Нет, я не шучу такими вещами.
- Значит, попользовался мною и выбросил как не нужную игрушку!
Анжела была в ярости, Вадим же нетерпеливо закатывал глаза. Боже, избавь его от гнева недовольных девиц. Хотя, почему недовольных? Девушка была даже очень довольна, когда он неделю назад подарил ей дорогущие серьги с брюликами.
- Анжел, мы с тобой взрослые люди, так что не надо устраивать здесь сцен.
- Какой же ты, урод! - выпалила она. - А ведь меня предупреждали на счет тебя. Поматросит и бросит, а я дура не поверила. Мне что же собирать вещи?
- Нет, ты можешь и дальше работать на занимаемой должности, но если ты хочешь уйти, то я не стану держать.
Конечно, не станет, девушка в этом и не сомневалась, но здесь ей платили неплохие деньги и вряд ли сейчас где-нибудь можно найти место с таким минимальным опытом работы как у нее.
- Я остаюсь, - уже более спокойно ответила Анжела. - Но знай, что я тебя ненавижу, ты ничтожество, бессердечный ублюдок.
Пусть так, думал Вадим, все-таки лучше, чем холодный расчет, которым руководствовалась девушка.
Пока они спорили, мужчина и не заметил, что в коридоре они были уже не одни. Елена Петровна, начальник его отдела кадров, отвлекая его от бессмысленного спора с Анжелой, представляла ему новую сотрудницу.
- Вадим Николаевич, извините, что прерываю вас от столь важного и делового разговора. Я бы хотела представить вам нашу новую сотрудницу и непосредственно вашего нового секретаря...
Вадим обернулся, чтоб взглянуть на девушку, отметив про себя, что она очень молоденькая и, к счастью или нет, очень красивая. Но следующая реплика заставила его сердце радостно дернуться:
- ... Гордиенко Алину Сергеевну.
Как он мог не помнить этого имени. Все и вся стали для него на второй план, он снова обернулся, видя перед собой только ее одну. Конечно же, он не узнал ее сразу и очень удивился переменам, произошедшим в ней. Его маленькая девочка Алина выросла и превратилась в прекрасную девушку, такую женственную и такую недоступную, что от осознания этого Вадим стиснул кулаки, так что побелели костяшки пальцев. Перед ним стояла высокая красавица, со светло-русыми волосами, заплетенными в высокий конский хвост. Легкий дневной макияж подчеркивал красоту ее медовых глаз, а упрямо сжатые розовые губки так и хотелось поцеловать, проникнуть языком во влажную пещерку и пробовать, пробовать ее на вкус, пока она не взмолится о большем. От Вадима ничего не укрылось, ни те перемены произошедших с ее телом, которое соблазнительно округлилось, облегаемое деловым костюмом от блузки и до юбки, стягивающей длинные стройные ноги на высоких каблуках. Исчезла ее юношеская угловатость, черты лица смягчились, даже грудь немного увеличилась, теперь она уже не та девочка, которая смотрела на него снизу вверх, теперь ее макушка была на уровне его глаз и Алина лишь слегка приподняла голову. Он также заметил, как напряглась девушка, как побледнела и на секунду Вадиму показалось, что еще мгновение, и она пустится отсюда наутек. Но этого не произошло, Алина продолжала стоять перед ним, нервно сжимая в руках папку с файлами, кажется, Елена Петровна сказала, что теперь она его секретарша, что ж это очень даже не плохо.
- Алина? - наконец спросил он, просто, что бы удостовериться, что это действительно она.
- Сергеевна, - добавила девушка.
Точно она, подумал Вадим, и как всегда демонстрирует свой характер.
Алина была сама серьезность, отступать не было смысла, хотя ей хотелось дать отсюда деру, но она сдержала этот свой порыв. Ну и что, что они снова встретились, ну и что, что он ее начальник, ну и что, что он явно рад этой встрече. Она пришла сюда на работу, а не затем о чем он сейчас наверняка думает.
- Вы знакомы? - удивилась Елена Петровна.
Собеседница Вадима теперь уже с интересом стала разглядывать девушку, сердито поджимая губы и сверля ее гневным взглядом. С этой особой она вряд ли подружится, пронеслось у Алины в голове, та еще стерва.
- Сестра Алины... Сергеевны училась со мной в одном институте.
Вот и все объяснение, а чего она еще ждала, что он сейчас начнет рассказывать этим женщинам как целовал ее при их первом знакомстве или как они встречались. Ну и пусть он говорит что угодно, ее теперь это не касалось, они чужие друг другу люди, у него своя жизнь, у нее своя.
