Габриэль молча направился к выходу, но на пороге обернулся и спросил:
– Ты со мной, Клементина?
Она кивнула и пошла следом.
Мартин в изнеможении опустился на постель. Он потерял их, а самое главное, он потерял Клементину! Он вскочил с кровати, но тут же сел обратно. Она вернется, она обязательно должна вернуться, уверял он себя. Она не сможет жить без всего того, что он ей дал. Клементина – лишь хищник, который сейчас вырвался на свободу. Она опьянена новым ощущением, но понятия не имеет, что такое человеческие джунгли. И она слишком умна, чтобы жить только чувствами.
* * *
Клементина молча смотрела, как Габриэль складывает вещи, и думала о том, что он ей не брат. Она подошла к нему и обняла. Габриэль крепко к ней прижался. Она гладила его спину и трепетала от нежности.
– Куда? – мягко спросила она.
– Сейчас – в отель, а завтра что-нибудь придумаем.
Клементина кивнула:
– Запиши мне адрес и название отеля.
– Разве ты не едешь со мной? – растерялся он.
– Мне надо кое-что сделать, – она грустно улыбнулась. – Я приеду позже.
Клементина прошла в гостиную, взяла из бара бутылку виски, два стакана и вернулась в комнату Мартина. Тот сидел на кровати, погруженный в мрачные мысли. Она плотно закрыла дверь и присела рядом. Разлила виски по стаканам и протянула ему.
– А теперь поговорим, как взрослые люди, – спокойно произнесла она. – Без истерик и вранья.
– Спрашивай, – усмехнулся Мартин.
– Моих родителей пришил ты? – это было скорее утверждение, чем вопрос.
– Да, я приказал их убить, – хладнокровно ответил Мартин. Он ничего не собирался отрицать, так как интуитивно почувствовал, что в данную минуту лучше говорить правду.
– За что? – невозмутимо продолжала Клементина.
– За предательство, – Мартин подошел к окну. – Все в жизни можно простить, только не предательство.
– Ты любишь меня, Мартин?
Он обратил внимание, что она не сказала «дядя», но не придал этому значения. Пусть называет его, как хочет, лишь бы осталась. Он остановился перед ней, затем опустился на колени.
– Больше жизни своей!
– Тогда зачем ты все это делаешь?
– Ты не знаешь меня, Клементина. Не знаешь, через что мне пришлось пройти.
Клементина рассмеялась:
– О, Мартин, не играй со мной! Оставь это для нежного Габриэля. Сейчас ты скажешь, что у тебя было жестокое детство, что тебя часто обижали, предавали… Ты потерял своих любимых… Поэтому у тебя не было выбора? Чушь собачья! Ты делал это из-за денег! А в подобные сопли я не верю.
Мартин с удивлением посмотрел на нее. Проницательная малышка!
– У меня действительно не было выбора, – усмехнулся он и поднялся с колен. – Жизнь просто поставила меня перед фактом. Передо мною лежала лишь одна дорога. Но тебе я дам возможность выбирать.
– Ты или Габриэль?
– Нет, дорогая, – зло улыбнулся он, – любовь или деньги?
Она оторопело уставилась на него, а Мартин продолжал:
– У тебя есть выбор, солнышко мое. Ты можешь уйти с Габриэлем и попытаться быть счастливой либо остаться со мной и продолжать жить в роскоши. Но учти: если ты уйдешь, я лишу тебя всего! Ты уйдешь в том, в чем сейчас стоишь передо мной.
Клементина задумчиво смотрела на Мартина, и он не мог понять, о чем она думает. Он поставил на кон все и со страхом ждал ответа. Но он понимал, что, если выбор будет не в его сторону, он все равно не даст ей уйти.
– Ты давно знаешь мой ответ.
Клементина одним глотком допила свой виски и с грохотом поставила стакан на стол. Сердце Мартина бешено заколотилось:
– Тогда тебе нужно попрощаться с братом.
– Он мне не брат, и я люблю его.
Она ушла. В комнату вошел Рафаэль, сел на кровать и тихо сказал:
– Прости, я все испортил…
Мартин потрепал его по плечу.
– Все утрясется, но твой язык я когда-нибудь отрежу!
* * *
В холле отеля никого не было. Клементина немного постояла у входа, наслаждаясь тишиной, подошла к портье и, поздоровавшись, вежливо спросила:
– В каком номере остановился мистер Хаксли?
Портье с интересом осмотрел ее и нагло поинтересовался:
– Мистер Хаксли ждет вас?
Клементина кивнула, разозлившись оттого, что портье принял ее за девушку легкого поведения.
– Скажите, что к нему пришла сестра, Клементина Хаксли, – надменно произнесла она, и портье смутился.
