Мать Майкла, изысканная английская леди, делила с мужем все неурядицы и любила его вплоть до дня его смерти. Для Майкла же было не так легко простить и забыть недостатки своего отца, и он попытался уничтожить в себе любое напоминание об ирландских корнях. Теперь единственным напоминанием служила его красноречивая фамилия. Он догадывался, что потенциальные клиенты содрогались, услышав его фамилию; в их представлении выходцы из Ирландии были неразлучны с крепкими алкогольными напитками. И этот предрассудок омрачал его молодость и угрожал его будущему успеху.
Майкл, развернувшись, снова стал наблюдать за темноволосой красавицей в соседнем помещении. Вот опять он нанял на работу еще одного человека из Ирландии. Его взгляд был прикован к ее бледно-голубым глазам, настолько же светлым, насколько его собственные были темными. На ее белоснежной коже играл слабый румянец и выделялись розовые губы. Наблюдая за Брианной, Майкл заметил, как ее брови сошлись вместе, когда она критически рассматривала свой набросок. Ни один скульптор не смог бы изваять более прекрасный профиль, чем тот, что он сейчас видел перед собой.
Вспомнив, что крайний срок оплаты его собственных векселей был едва длиннее того испытательного срока, который он предоставил Брианне, теперь он проклинал себя за неосмотрительность. Пораженный одновременно и ее красотой и теми набросками, что она принесла с собой в папке, он позабыл задать ей самые банальные вопросы, которые обычно задают при приеме на работу. Не желая повторения истории, он поставил перед собой цель, намеренно закрыв свое сердце для любви. И ни одна из поставленных им целей не предполагала появления на своем пути молодой ирландской красавицы, которая могла спутать все тщательно продуманные планы.
Пока Майкл наблюдал за девушкой, она поднялась со своего места, наконец-то распрямив свою хрупкую фигурку после длительной работы склонившись над столом. Он старался не замечать рельефных очертаний, которые вырисовывались сквозь надетое на нее рабочее платье. Но все продолжал смотреть на нее, не в силах оторвать взгляд. Тем временем Брианна, собрав свой материал, направилась к его кабинету. Отвернувшись от тонкого стекла, Майкл находился всего лишь в каком-то футе от нее, когда раздался осторожный стук.
Напустив на себя суровость, он открыл дверь:
— Да?
— У вас есть свободная минутка, мистер Донован? — спросила она. Майклу показалось, что она пыталась скрыть свое волнение.
Он усадил ее на стул, задержавшись возле, пока она садилась. Когда же Брианна подняла на него свои светлые глаза, окаймленные темными ресницами, Майкл почувствовал, что у него перехватило дыхание.
Он придал своему голосу нарочитую грубость:
— Что у вас?
— Можно мне с вами поговорить?
— Конечно, мисс Макбрайд, — несмотря на все намерения Майкла, его голос потеплел, когда он произносил ее имя. Эта маленькая оплошность укрепила еще больше его решимость. — Только прошу побыстрее, мисс. У меня очень много дел сегодня утром.
— Да, — конечно, — ответила девушка, постепенно теряя часть своей смелости. — У меня есть несколько первоначальных набросков, которые я хотела бы вам показать.
Майкл взглянул на рисунки, которые Брианна прижимала к своей груди. Кашлянув, он оторвал от нее взгляд, пытаясь сосредоточиться на том, что она принесла. Он не знал, что увидит, но тем не менее нахмурился, увидев, насколько незатейливы были ее эскизы.
— Похоже, что вы решили сосредоточить весь рисунок в середине, — заметил Майкл, недоумевая, однако, зачем она это сделала.
Глаза Брианны засияли ему в ответ:
— Я рада, что вы это заметили. Если такой рисунок разместить на тисненой почтовой бумаге, то вокруг него образуется кружевной узор.
Несмотря на ее энтузиазм, Майкл был явно недоволен этой идеей. Рельефная бумага стоила дорого. А она, видимо, потратила целое утро на эту дурацкую затею.
— Вы неправильно меня поняли, — ответил он. — У нас есть станки и прессы для изготовления литографий, которые мы и собираемся печатать. Ваша задача — рисовать картинки, которые можно будет напечатать на стандартной бумаге. Я не собираюсь производить открытки ручной работы.
