– А ещё – найти Хладну, – заметил Вихрь. – Она могла узнать от Пурпур что-нибудь полезное.
Вот этого как раз Холод и боялся. Новые пути, новые сомнения. С другой стороны, песчаный прав: одна лишь Хладна может что-то знать о Граде и Пурпур. Выследить её имело бы смысл, только вот…
– Я не знаю, где её искать, – горько вздохнул Холод.
В Ледяном королевстве? Но решится ли Хладна туда сунуться? Королева Глетчер не помилует, когда узнает, кто нарушил перемирие Яшмовой горы.
– Можно догадаться, – проронил песчаный. Ну ещё бы. Он бросил взгляд на радужную. – Хоть и страшновато… Думаю, сестра твоя полетела в дождевой лес. Больше всего Пурпур ненавидит королеву Ореолу, которая изуродовала её своим ядом – это известно всем. Хладна может попытаться убить Ореолу, чтобы заслужить прощение за неудачу с убийством остальных драконят судьбы.
На поляне воцарилась тишина, слышался лишь стук дождевых капель и отдалённые раскаты грома.
«Три луны! – подумал Холод. – А ведь он прав, так сестра и решит. Она умная, жестокая и предпочитает охотиться в одиночку. Вот уж кто за помощью не полетит!»
– Тогда я лечу в дождевой лес! – свирепо оскалилась радужная. – Я никому не позволю тронуть мою любимую королеву!
Луна вдруг пошатнулась, болезненно вскрикнув и раскидывая крылья в стороны. Лапы её подкосились. Ледяной дракончик бросился вперёд, но Кинкажу успела первая.
– Луна! – радужная подхватила её, опуская подругу на землю и сама чуть не падая.
Ночная приподняла голову, устремив к просвету в тучах остекленевшие глаза, похожие на подёрнутые льдом озёра. Из перекошенной пасти вылетали загадочные слова, голос был чужой и незнакомый:
Бойся драконьего мрака,
Бойся крадущихся в снах,
Той, что иною казалась,
Жара и власти в когтях.
Она дёрнулась и захрипела, будто слова царапали глотку.
Древние горы уже трясёт…
Новых пожаров видны дымы,
Яшме грозят ураган и лёд,
Гнёзда ищи… улетевшей… тьмы.
Наконец, издав последний хрип, она умолкла и бессильно обвисла на лапах у Кинкажу.
Драконята молча таращились, поражённые неожиданной сценой. Сердце у Холода колотилось, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Неужели… нет, в этих словах не может быть правды! Или…
– Во имя всех змей! – воскликнул Вихрь. Молния озарила призрачным светом его глаза, в которых стоял страх, как во время того пожара в классе. – Что это было?
– То же самое она бормочет во сне, – кивнула Кинкажу. – Какой-то кошмар!
– Смахивает на пророчество, – нахмурился Холод.
Не может быть! Ночные клялись, что их способности давно утрачены. Цунами, Солнышко, Звездокрыл, Глин и Ореола это подтвердили. Никто больше не читает мыслей и не видит будущего.
Так они сказали. Или кто-то соврал?
Луна тряхнула головой и поднялась на лапы, крылья её тряслись.
– Карапакс, дай ему камушек, – с трудом выдавила она, медленно приходя в себя.
Морской дракончик стал возиться с золотым обручем у себя на плече. Двух камушков на браслете уже не хватало. Карапакс отколупнул третий и протянул Холоду. Угольно-чёрный осколок размером с драконий зуб сверкал серебристыми искорками, а может, просто молния отражалась в каплях дождя.
– А это что? – спросил ледяной дракончик. При чём тут пророчества?
– Сейчас… – Луна перевела дух. – Холод… – Она глянула опасливо, словно боялась получить удар хвостом – вот уж глупости, он никогда бы такого не сделал. – Холод, ты многое должен узнать. Я всё расскажу… всю правду.
– Звучит многообещающе, – заметил он.
– Не более чем «Яшме грозят ураган и лёд», – нахмурился Вихрь. – Надеюсь, мы это ещё обсудим, а то мне что-то не по себе.
– Ничего страшного, – махнула крылом радужная. – Найдём гнёзда улетевшей тьмы, и всё будет в порядке. Правильно я поняла?
– Лично я понял, что нам грозят большие неприятности, – поморщился морской. – Чудища, пожары, смерть…
– Так и есть? – обернулся к Луне песчаный. – Ты всё это видела? Яшмовая гора и вправду обрушится нам на головы?
– Не знаю, – пожала крыльями ночная. – В других моих видениях никогда не было слов… Понятия не имею, что это должно означать.
Видения? Ледяной дракончик поёжился, мрачно глядя на неё и сжимая в когтях чёрный камень.
