— С метафорами переборщил, — Шакх, стоя рядом с гномом, протянул ладонь и, получив яблоко, так же спокойно им захрустел. — Хороший сорт. Не очень сладкий. Не очень кислый.
Албадурт даже как-то немного приосанился.
— Человек разбирающийся в яблоках? Таких чудес я еще не видал.
— Именно поэтому, в этот трудный час, мы должны призвать на помощь того, чья жизнь — война. Того, про кого спеты сотни песен, о чьем мастерстве и коварстве слагают легенды смертные и адепты, того, чей военный гений путают с безумством, чья сила не знает себе равных. Я хочу призвать на помощь нашей секте Хаджара Дархана, Безумного Генерала.
К тому моменту, как всех учеников и мастеров согнали на площадку, вряд ли бы нашелся хоть один, кто не слышал про причину подобного собрания. Слухи в замкнутых сообществах разлетались с невероятной скоростью. А если это сообщество еще и не очень многочисленно…
Но вместе со слухами о том, что в секту пришли гости, до учеников и мастеров донеслись и другие. Что вскоре секте придется биться за своей существование. И не против другой секты, решившей, с какой-то стати, посягнуть на авторитет Сумеречных Тайн, и не против сошедшего с ума Дома.
Нет.
Их ждал другой противник. Древний орден. Монстр, оживший из слогов древних саг и поэм. Таких старых, что даже матери их матерей не всегда помнили, как правильно рассказывать эти истории.
И самое удивительное, что вместе с древним монстром, в их стены пробрался тот, кто носил на себе клеймо “бога” этого ордена. Потомок самого Черного Генерала, надзиратель над одним из осколков души Врага Всего Сущего.
И вот теперь нареченный Небесным Лисом, старик, некогда бившийся за право называться Главой Секты, в момент смертельной опасности, предлагал им доверить свои жизни и, возможно, души, в руки того, чьи собраться и пришли сюда с войной.
Неудивительно, что после слов Абрахама по рядам учеников и мастеров прошлись волны шепотков. Какие-то из них осуждал сам факт того, что “отступнику” дали слово, другие не могли поверить в то, что Шенси позволил себе предложить в качестве генерала — потомка Врага.
— Хорошие слова, Небесный Лис, — голос Эдена положил конец начавшимся было бурлениям. — В чем-то правильные. Мы действительно забыли, что такое война. Мало кто из нас знает осадное искусство на практике, а не в теории. И еще меньше тех, кто стоял в строю за последние несколько тысяч лет. Но даже если бы Безумный Генерал не носил в себе осколок души Врага, то что может он, необученный Безымянный Адепт, против той армии, что идет сейчас сюда? Каждый из моих учеников способен переломить хребет этому… генералу.
Шакх в этот момент чуть поперхнулся яблоком, но тут же вернул себе контроль над эмоциями. В конце концов слова Эдена — просто слова. И в данный момент он не столько сопротивлялся кандидатуре Хаджара, сколько сражался на политическом ристалище с Шенси.
И если учесть плутоватую улыбку последнего, то Эден только что угодил в его ловушку.
— Разве не вы, достопочтенный Глава, лишь недавно, от лица всей секты, отправили Генерала на переговоры с Орденом? И разве не благодаря нему мы смогли узнать о численности противника, его оснащенности, силе приведенных под штандартами адептов? И разве не Генерал, словом и делом, показал, что он всецело на стороне Сумеречных Тайн?
Очередная волна шепотков прошлась по рядам учеников и мастеров. Хаджар нисколько не сомневался, что они обладали далеко не полной картиной происходящего. Не надо иметь продолжительный опыт в политических интригах, чтобы понять, что слухи, которые дошли до них, вырезали из истории про переговоры Шенси и Хаджара.
И теперь сотни глаз были обращены к Эдену.
Хаджар заметил, как недовольно глава смотрел на Абрахама. Эден не мог сказать — “нет”, слишком явное вранье и слишком много свидетелей обратного. Да и даже без свидетелей — Шенси мог в любой момент принести кровавую клятву и засвидетельствовать истинность своих слов. А тогда авторитет Опаленных Крыльев понесет непоправимый ущерб.
Ответь напрямую на вопрос — отдать инициативу в руки Шенси.
Поэтому Эден остался стоять, храня свое молчание. Но и это — все тот же утвердительный ответ.
