Через пару минут скачки по узким кривым улочкам впереди показались городские ворота. Протянув руку, Велеслав достал из седельной сумы небольшой заряженный самострел, замедляя бег лошади. Никола с Всеволодом сделали то же самое.
"Стой, куда едете?" - шагнул им навстречу один из стражников. "Что там за шум?" Его глаза расширились от изумления, когда свет факела выхватил самострелы в руках приближающихся всадников.
Коротко взвизгнула тетива, и стрела Всеволода пробила его грудь. Спустя секунду стрелы Велеслава и Николы достали еще двоих. Третий с криком кинулся башне, охранявшей ворота. Но брошенный Всеволодом нож пробил ему шею.
Никола подбежал к воротам, сбросил засов, затем налег плечом на створку. Велеслав спрыгнул с коня и бросился на помощь. Массивная, обшитая железом дубовая створка медленно пошла вперед. Всеволод тем временем достал лук и парой стрел сбил подбегавших по стенам стражников, не давая им приблизиться.
"Все, уходим" - крикнул Велеслав, когда проем ворот открылся достаточно широко, чтобы мог проехать всадник. Вскочив на лошадей, они устремились по темной дороге прочь от города. Им вслед свистели стрелы, но достать русичей уже не могли.
* * *
Четыре всадника резвой рысью скакали по грязной дороге. Пятая лошадь была пустой. Радомир умер примерно через час, как они выбрались из города. Его похоронили, воздав воину последние почести, и поехали дальше. Сейчас они были уже на землях русичей. С левой стороны шли черные в апреле поля, справа тянулась березовая роща. Небо было чистым, и полуденное солнце щедро дарило земле тепло новой весны.
"Что дальше собираешься делать, Никола?" - спросил ехавшего рядом спутника Велеслав, рослый, широкоплечий воин в добротной стальной кольчуге с масссивными наплечниками и зерцалом, дополнительно прикрывающим грудь. Широкоскулое лицо обрамляла аккуратная короткая русая борода. Такого же цвета волосы были сейчас скрыты остроконечным шлемом, закрывавшим также верхнюю половину лица, так, что были видны только карие глаза.
"Домой поеду" - густым басом ответил Никола. Он был еще больше Велеслава, почти три аршина ростом и с десяток пудов весом. Его кольчуга была гораздо толще, и при этом вся испещрена зазубринами и небольшими прорехами. В бою она принимала на себя множество ударов мечей и копий, но мало кому удавалось пробить надежную сталь. Свой тяжелый шлем Никола снял, позволяя прохладному ветру трепать длинные светлые волосы. Его резкие, будто высеченные из камня черты и шрамы придавали лицу мрачное выражение, предупреждая любого, что с этим человеком опасно связываться. А немногие глупцы, отважившиеся на это, в полной мере испытали на себе свирепый характер уроженца северо-восточного ростовского княжества русичей.
"Надоело уже вольным ратником шастать. Вернусь к Аксинье и детям, вступлю в дружину князя" - добавил огромный воин.
"Да, да, вернись, а то она себе и другого найти может" - ехидно произнес Всеволод. Этот среднего роста жилистый воин лет сорока с черными волосами и такого же цвета глазами, выдававшими примесь южной крови, далеко не всегда думал, прежде чем что-то сказать.
"Что ты сказал?" - Никола ухватился за топор. Он не отличался спокойствием, что очень часто заканчивалось весьма печально для таких обладателей не в меру острых языков, как Всеволод.
"Спокойно, Никола" - Велеслав с силой прижал его руку к корпусу, не давая размахнуться. "Он пошутил".
"А что, многие бабы с другими спутываются, когда мужика дома нет" - как бы оправдываясь, произнес Всеволод.
"Аксинья не такая" - свирепо прорычал Никола. "И если я еще раз услышу от тебя что-то подобное" - его голос превратился в рев разъяренного медведя.
"Да не такая она, не такая" - примирительно закивал Всеволод. Хотя он и был прекрасным воином, драка с разъяренным гигантом явно не входила в его планы. "Я просто хотел сказать, правильно делаешь, что возвращаешься. Наверняка заждалась она тебя".
"Это верно. Больше года дома не был" - произнес Никола, мрачно оглядываясь на Всеволода. Как будто искал в его словах скрытую насмешку.
