Ее легкие не раскрылись окончательно, поэтому, каждый раз, когда у нас происходит хоть малейшее заболевание, банальная простуда, моя девочка борется за свою жизнь.
Когда нас выписали из больницы, я сидела ночами возле ее кроватки и прислушивалась к ее дыханию. Мы часто пользуемся кислородным баллоном, но сейчас я использую маску, она хотя бы не мешает кормить моего ребенка. Еще одна проблема, которая произошла, это нарушение пищеварительного тракта. Так как был поражен мозг, из-за кислородного голодания в утробе, моя дочь не может есть сама и глотать толком тоже. Поэтому мы едим через специальный зонд, который проходит через носик прямо в желудок. Врачи сказали, что возможно провести операцию и сделать жизнь моего ребенка куда счастливей, чем она сейчас. Я не скажу, что мне становится легче от этой мысли. Мне страшно, что операция не поможет. Моя дочь – это мой дом, мое прибежище, она была тем стимулом, который заставлял меня жить. Она давала мне то, чего я так хотела: уверенность и тепло. Любовь.
Медленно поплелась на кухню, но голова работала быстро и совершенно не в том направлении. Я вспомнила разговор с Ребеккой, которая всегда трепала языком и как говорили ребята, только им и работала где надо. Когда мы с Лиамом только начали общаться, она заявила, что затащит его в постель, он тогда просто общался со мной и слушать ее излияния по поводу того, какой он горячий, было тошно, потому что я сама была в него влюблена. Сама Ребекка встречалась с парнями чисто из собственной выгоды. Если парень популярен, то она с ним. Стоит пареньку слететь с верхней ступени социальной лестницы, так она тут же бросала его. Корысти ей не занимать. Имела ли она выгоду в ту ночь? Чего она добилась? Мой лучший друг, Лукас, писал мне, что она все подстроила и вполне довольна всем, о чем говорят сплетни, которые он слышал. Всей правды мы не узнаем, но хотелось бы ясности… Но как она могла так со мной поступить? Мы ведь были лучшими подругами.
Когда нам было по десять лет, мы спелись. Все делали вместе, за что и влетало нам одинаково и в одно время. Но разница была в том, что ее мать постоянно причиняла ей вред, мои же родители меня только под домашний арест сажали.
Прошло четыре года, увидимся ли мы? Не хотелось бы. Я уеду, как только завершиться гонка. Ох, а если ей на глаза попадется мой парень, когда тот приедет сюда… Думать даже не хочу. Она причинила мне достаточно боли. Надеюсь, что ей хватит ума не лезть ко мне, и она не узнает о Лили.
Мой мозг сформировал жуткую картину, как я ее убиваю и наслаждаюсь этим процессом, как моя лучшая подруга становится холодной и никому не нужной, и никто не проливает ни одной слезинки. Что ж я не жестокая, поэтому надеюсь, что судьба ее потрепала изрядно, а я пойду кормить дочь, и после полудня мы поедем в больницу, где она проведет следующие несколько недель. Я же должна не думать о том, что ее отец ходит где-то рядом.
Глава 5.
Лиам
Я подошел к стойке регистрации центральной больницы и попросил позвать ту, которая знает слишком много и имеет прямое отношение ко всему, что рушится. Такова уж ее доля: свое построить не может, но чужое ломает здорово. Она сломала не только мою жизнь, она разрушила жизни всех людей, которых знала в колледже, но давайте копнем глубже, она занималась этим и после ее окончания. Ни стыда, ни совести у человека. Сейчас она яростно добивалась врача кардиохирурга, и тот факт, что мужчина женат, не мешало ни ему, ни ей спать вместе, но вот она хотела большего, а он пинал ее, как футбольный мяч, но когда в его штанах становилось жарко, он звал ее. Лично не знаю, правда или нет, но разве что утаишь в нашем городке?
— Боже мой! Вы только посмотрите, кто ко мне заглянул. Лиам Харт собственной персоной. Мы виделись полгода назад, что ты хочешь? — Как только я услышал ее голос, по моим венам прошлась волна ненависти и злости, проснулось дикое желание сомкнуть руки на ее шее и ликовать, когда она заткнется. Без предисловий я произнес:
— Нэнси в городе. Есть шанс все прояснить. Нас это наверняка не помирит, но мы все будем знать правду, все. Ты должна исправить то, что под твоим руководство рухнуло.
