Сама дорога была извилистой, по склону, и длина трассы была безбожно велика, что первая пара приехала только через полтора часа.
По мере того, как длилась гонка, напряжение возрастало, становилось все тяжелей, воздух сгущался, атмосфера накалялась, но никто не заметил девушки, которая ранее перерезала тормоза Мустанга…
Нэнси.
Я вжалась сиденье, ожидая старта, для меня это не первая гонка, но я не могла сидеть спокойно, потому что по левую сторону от меня сидела Джессика с дьявольским хладнокровием, ледяными глазами и устрашающей усмешкой на лице.
Перед гонкой Джаред и Лиам поочередно уговаривали меня отказаться, и оба смотрели машину, но когда мы уже приехали, я сказала им валить и не злить не меня.
Парень с рупором прокричал:
- На стаааааарт!
Двигатель зарычал усердней.
- Внимааааааание!
Он издал рычащий звук, который испугал бы даже льва.
- Маааааарш!
Я вдавила педаль газа до упора, руки нервно сжимали руль, но при каждом повороте на сколькой дороге меня заносило. Я знала, что сейчас не самые крутые повороты, но дальше будет хуже. Дорога шла под наклоном, и ближе к финалу шла вверх. Джессика не отставала от меня, когда же я включила усилитель, Мустанг вырвался вперед, издав грохочущий звук, и я слышала, как завизжали покрышки.
Я гнала вперед, пытаясь сманеврировать так, чтобы Джессика не врезалась в меня, но и при этом я сама не должна врезаться в скалу, которая окружала трассу. Джессика перехватывала мои движения, не позволяя мне лавировать между ней и скалой, чтобы перестроится на другую линию. Я увеличила передачу и вырвалась еще немного вперед, что позволило мне повернуть, но поворот должен быть плавным, начинались смертельные крутые виражи. Над нами пролетал вертолет, дополнительно освещая путь. Я нажала педаль тормоза, но она не сработала, я пыталась вывернуть руль в другую сторону, чтобы встать ребром и задом протаранить скалу, чтобы замедлить ход и дать знак, что я не могу затормозить, но руль не слушался. Я отчаянно нажимала педаль тормоза и пыталась повернуть, а поворот был все ближе, фары приближающейся машины Джессики добавили паники, и я с ужасом осознала, что наехала на подножье скалы и моя машина перевернулась. Я почувствовала боль, которая пронзила мое тело, машина все переворачивалась и я уже не могла ощущать свое тело, а потом я вылетела в кювет и меня поглотила тьма…. Я засыпала с мыслью о том, как сильно я люблю свою дочь.
Несколько часов спустя.
Аппарат пикал и пикал, голоса вокруг меня становились все громче и громче, я не могла открыть глаза, я не могла сказать ни слова. Я только слышала команды врачей, а потом я снова провалилась во тьму…
Лиам.
Ее привезли на вертолете в больницу. На ней не было живого места, руки и ноги сломана, открытая черепно-мозговая травма. Остановка сердца. Четыре раза.
Ванесса навзрыд ревела в комнате ожидания, Джаред сидел с невидящим взглядом, Лорен стояла у двери, ожидая врачей. Крис, парень Ванессы, был в операционной.
Когда к нам вышел Крис, его лицо было серым.
- Она еще на операции… Мы не знаем…, - его голос надломился. – У нее снова была дефибриляция… Мы не могли ее долго запустить, у нее отек головного мозга… Черт, я не могу… Ее ноги… Она если выживет, но никогда не смоет ходить.
Ванесса подлетела к нему и ударила по лицу:
- Она выживет! – Закричала она в отчаянии. – Не смей говорить мне, что моя сестренка умрет!
Она зарыдала и осела на пол.
Я подошел к ней и опустился рядом. Бросив через плечо Крису «Иди», я повел Ванессу в на кушетку и принес воды.
В томительном ожидании мы находились в комнате еще 10 часов.
Никто за это время к нам не выходил, и это сводило с ума.
Спустя еще три часа снова вышел Крис в сопровождении нейрохирурга. Было уже больше 9 утра, и никто уже не мог соображать здраво.
Ванесса подбежала к ним:
- Как она?
Крис.
Когда доктор Стоун взял отсос, у Нэнси хлынуло еще больше крови и в этот момент у нее остановилось сердце. Уже в 8 раз мы его заводим, и через 30 минут оно снова останавливается. Доктор переворачивает Нэнси, стараясь не повредить голову, но ему уже и так ясно, что мозг мертв, он делает ей прямой массаж сердца. Он делал его уже пол часа, но сердце так и не зводилось… Сняв маску, он посмотрел на часы и сказал:
