— Нужно немного подождать, — тихо проговорил Эмос. — А вам, — обратился он к солдатам, — лучше перебраться поглубже в фургон. Норанские воины не пользуются здесь особой любовью.
— А с какой стати мы должны ждать? Времени и так в обрез, — возмутился кнутобой Калам. — Пусть только попробуют нас остановить!
— Слышите, как кричат птицы? — промолвил Эмос, задирая подбородок. — Это трещотки. Их специально дрессируют, чтобы они предупреждали о пришельцах. Рэнсники уже знают, что мы здесь. Если мы посмеем двинуться дальше без их согласия, они обрушатся на нас всей своей мощью. Следовательно, нужно дождаться разрешения.
— Да к черту разрешение! И к черту рэнсников! — проворчал Калам. — Нужно было прийти сюда с отрядом и показать им, кто здесь распоряжается.
— Боюсь, для этого понадобился бы не один отряд, — спокойно заметил Дрейгар. — И еще неизвестно, чья бы взяла. Рэнсники — весьма искусные воины.
Воцарилось молчание. Эмос снова принялся мастерить магические инструменты для Тайи и Локрина и лишь изредка перешептывался с Дрейгаром, который в свете лампы делал новые пометки на своей карте.
Грузовики включили передние фары, но их света хватало всего лишь на несколько шагов. Непроглядная черная чаща нависала с обеих сторон. В этих зарослях, оставаясь невидимой, могла скрываться целая армия.
Наконец невдалеке послышались шаги и какое-то странное ритмическое потрескивание-пощелкивание. Из темноты на дорогу выбралась какая-то перекошенная фигура. Это был человек в грубых шкурах и меховой шапке, опирающийся на посох. Переваливающейся походкой, словно одна нога у него была короче другой, он подошел к первому грузовику. Только теперь стало понятно, что странное потрескивание производили суставы его уродливо искривленных конечностей.
В первый момент согбенного незнакомца можно было принять за глубокого старца. Однако лицо у него оказалось довольно молодое, хотя и прорезанное несколькими морщинами.
Локрин и Тайя быстро переглянулись. Им уже случалось видеть рэнсников, которые приходили торговать с мьюнанами. Отец рассказывал, что рэнсники строго оберегают чистоту крови и не смешиваются с другими народностями. Многие столетия такой жизни, замкнутой внутри одного сравнительно небольшого племени, привели к тому, что, помимо чистоты крови, стали проявляться признаки физического вырождения. Человек, который предстал сейчас перед ними, был, видимо, одним из самых ярких и чистокровных представителей своей расы.
— Ну?! Чего надо? — гаркнул он, гримасничая уродливым лицом и сверкая глазами.
— Мы бы хотели получить позволение проследовать по землям вашего племени, — уважительно сказал Эмос, сделав несколько шагов вперед, чтобы, разговаривая с ним, рэнснику не приходилось щуриться от света фар. — Мы принесли подарок вашему великому вождю. — Он протянул медальон на цепочке.
Явно обрадовавшись блестящей вещице, рэнсник схватил медальон и, ощупав кварцевый прямоугольник, принялся рассматривать его на свету.
— Неплохая работа, — кивнул он. — Не слишком дорогая штука, но мне нравится.
Рэнсник несколько раз громко прищелкнул языком. На его призыв из темноты выпорхнула дрессированная птица и, сложив темно-синие с изумрудным отливом крылья, уселась у него на плече. Спрятав медальон в холщовый мешочек, рэнсник протянул его птице, которая схватила его клювом и, взмахнув крыльями, в ту же секунду снова исчезла в ночном мраке.
— И куда же вы направляетесь? — поинтересовался бдительный пограничник.
— К Пещере Отшельника.
Рэнсник окинул взглядом грузовики, задержав внимание на лебедке с краном.
— Хотите пробраться в саму пещеру?
— Несколько наших товарищей оказались заблокированы в шахте после обвала. Мы надеемся, что их еще можно спасти.
Стражник пожал плечами и протянул Эмосу пропуск — плоский камень, на котором на языке рэнсников было выбито слово «гость».
— Уверен, вождю ваш подарок придется по душе. Так что можете следовать дальше.
Эмос поблагодарил и забрался в кузов. Пока Джуб садился за руль, Дрейгар запустил двигатель, и они снова затряслись по кочкам. Увидев, что рэнсник исчез в чаще, Тайя и Локрин принялись смотреть на дорогу.
