Олимпиада Найденова
Сегодня впервые увидела представителей еще одной расы – орков. Весьма впечатляющие ребята! Даже учитывая тот факт, что они пришли с мирными намерениями, находиться рядом с двухметровыми амбалами боязно. Красавцами их назвать трудно. Но это если за идеал брать пропагандируемый в последнее время на Земле образ женоподобного метросексуала с атрофированным мужским началом. Зеленые прекрасны другим: грубой мощью, затаенной в огромнейших мышцах. Они словно сильно сжатая пружина, готовая в любой момент освободить свою сокрушающую силу. Немного выглядывающие из-под губы нижние клыки не уродуют, а, наоборот, добавляют некий шарм этим «машинам войны».
Деревенская малышня тихонько перешептывается у орков за спинами. Молодые девушки смотрят без утайки, но совсем иными взглядами, нежели на эльфов: и интересно, и страшно. Даже Мидо прихромал поглазеть, а потом откровенно признался мне, что тоже желает стать таким же большим и сильным, что ему надоело быть толстячком и что с завтрашнего дня возьмется за тренировки.
– Молодец, хвалю! – поддержала я его. – Только зачем это дело откладывать? Давай прямо сегодня и начнем?
– С тобой? Вместе? – обрадовался парень.
– А почему бы и нет? Мне тоже необходимо за фигурой следить. А то растолстею, кто меня потом замуж возьмет?
– Опять издеваешься. А я уже поверил, что ты серьезно.
– С чего ты взял? Совсем не шучу, у меня есть кое-какой опыт в этом деле, – вспомнила я несколько посещений фитнес-зала.
– Если правду говоришь, буду рад. Только еще нужно очень сильно умудриться, чтобы испортить лишним весом такую прекрасную фигуру. Но даже тогда не сомневайся – без мужа не останешься. Я с радостью стану твоим супругом!
– А не мал ли ты еще для таких разговоров? Подрасти сперва, жених. Тебе только шестнадцать лет. Пока повзрослеешь, я буду уже бабкой старой, – улыбнулась я. – Но все равно приятно такое слышать.
– Не «только», а «уже» шестнадцать! И вообще, скоро семнадцать, – насупился Мидо. – И ничего ты не старая.
– Ну хорошо, это обсудим позже. А насчет спорта признаюсь: также давно мечтаю заняться, но одной мне лень. С напарником будут веселей. Кроме того, существуют некоторые крайне полезные упражнения, которые нужно выполнять вдвоем.
– Согласен.
– Вот и решили. Встречаемся через час на берегу озера. Пока у тебя болит нога, займемся аквааэробикой.
– Чем-чем? – почему-то покраснел, как спелый помидор, Мидо (что он там подумал?).
– Приходи – увидишь, – усмехнулась и не стала я раскрывать интригу.
Сергей
Визг автомобильных покрышек на улице прервал мой сон. Странно, наверное, у бабы Поли установщики окон схалтурили. Ведь с восьмого этажа через евроокна не должно быть слышно шума дороги. По крайней мере, в тридцать второй квартире слышно не было.
Ладно, надо вставать – все равно уже рассвело. Мельком взглянул на противоположную стену и удивился: на часах полпятого, а уже так видно. Зимой? Ходики остановились, что ли? Да нет, тикают, и стрелка секундная движется. Что же тогда так комнату освещает? Мы же не в Питере – белых ночей не бывает.
Несмотря на раннее утро, спать совсем не хотелось. Теона, укутавшись с головой, лежала на мне сверху. Однако, какая она тяжелая (только б не проболтаться об этом, и даже подобные мысли нужно гнать прочь, а то опять посчитает это намеком на пополневшую фигуру).
Просто так стащить с себя красотку не удалось, поэтому я нежно взял одной рукой эльфийку за талию (нет, действительно, моя дроу поправилась на земных харчах), а другой ухватил за бедро, чуть пониже попы, в надежде аккуратно перевернуть девушку и освободиться.
Но едва пальцы нащупали слишком массивную и чересчур волосатую для моей подружки ногу, в мозг закралось некоторое подозрительное и тревожное сомнение: а Теона ли это вообще? Потревоженное тело, сопящее на мне, зашевелилось, из-под одеяла выскользнула совсем не голубокожая… пятерня какого-то мужика?
Тут я и заорал не своим голосом, переходя на протяжный визг. Через секунду разбуженный мужчина подхватил ноту и тоже закричал, но уже… моим басом.
Одновременно мы отпрянули друг от друга по разные стороны кровати. Человек напротив мгновенно схватил сабли Теоны и щурился, пытаясь определить во мраке ночи, где же враг. Мне же темнота не помеха, наоборот, как никогда все отчетливо вижу, поэтому сразу узнал в человеке… себя.
