Гейсс все бубнила. Почти не слушая ее, Бурда думал: «Чего бы эта Гейсс не коснулась, все становится каким-то слащавым, нудным, тошнотворным. Воистину живое воплощение нашей прессы». Он поторопил ее.
Речь шла об организации культурно-развлекательных мероприятий для…
— …наших любимых солдатиков. Наши парни должны иметь все, все сокровища культуры… Из актрис необходимо организовать несколько трупп певичек, пусть подрыгают ножками; хор Дана, другие хоры…
— Пани Томира, разумеется, преувеличивает, — неожиданно сказала каким-то удивительно вибрирующим голосом Нелли Фирст. — Певички… Солдатам надо дать настоящее искусство. Например, Жироду…
— Ну конечно, конечно, — замахала руками Гейсс, — дорогая Нелли права… Она сама готова выступить…
— Что ж. Не вижу препятствий, — сухо сказал Бурда. — Желаю успеха. Меня радует, что польские женщины хорошо понимают…
— Правда? Правда, хорошо? Пусть это будет нашим вкладом в Фонд национальной обороны…
— Мне остается только пожелать вам успеха. — Бурда уже совсем невежливо поднялся. Залесская снова покраснела и тоже встала.
— Подожди, золотко! А кто будет платить? — Гейсс и не думала уходить. — Как бы то ни было, девочкам надо платить. А автомашины? Должны же актрисы как-то передвигаться…
Бурда нашел наконец выход своей злости. Он даже позволил себе улыбнуться:
— Ах, так? Вы, кажется, что-то говорили о Фонде национальной обороны? Ну что же, собирайте пожертвования…
— Нет-нет, ты от нас так легко не отделаешься! Ты должен хоть что-нибудь дать. Такое важное дело! Оборона страны! Пропаганда!
Внимание Бурды приковали глаза Нелли. Искра насмешки или сочувствия была в этих глазах — снова глубоких и снова умных? Бурда забеспокоился: может, он сказал какую-нибудь глупость? Или прозевал что-то важное?
Не чувствуя его беспокойства, Гейсс продолжала болтать. У Бурды было время, чтобы спросить эти глаза: обещают ли они ему хоть что-нибудь?
Нет, не было в них той многообещающей искорки, которая оправдала бы его тайные надежды отомстить Тримеру. Нелли Фирст, очевидно, видела в нем не мужчину, а игрока, и к тому же плохого игрока. Ему хотелось стукнуть себя по лбу, чтобы ускорить бег ленивой мысли. Он привык терпеливо выслушивать объяснения просителей и быстро расшифровывать истинную цель их прихода. Посетители обычно начинали с того, что могло заинтересовать его лично, и лишь потом излагали свои просьбы. Те, кому нечего было предложить, толковали о патриотизме, всячески подчеркивая выгодность своих предложений для государства. Вот уже полчаса то же самое делает и Гейсс. А глаза Нелли говорят: ты слепой, не видишь…
Он и в самом деле не видел, из чего тут можно было бы извлечь пользу. Тратить государственные деньги на певичек?
— Мне очень жаль, но время… — прервал он наконец болтовню Гейсс и проводил всех троих до двери. Целуя руку Нелли, он еще чего-то ждал, но ее большая рука с плоскими некрасивыми ногтями не дрогнула. Залесская вблизи явно выигрывала — она злилась, а злость ее красила. Гейсс вышла последней, ничуть не обидевшись. Остановившись в дверях, она послала ему воздушный поцелуй.
В задумчивости вернулся Бурда к письменному столу, но не успел сесть, как в кабинет снова ворвалась Гейсс: забыла сумочку. Бурда быстро ее подал. От одной мысли, что Гейсс снова заговорит, его бросило в жар.
Словно видя его насквозь, она шепнула:
— Успокойся, вся эта история с певичками — одна глупость. Нет так нет. Это идея Нелли… А я… я ее использовала как предлог, чтобы прорваться к тебе…
— Но, дорогая, у меня действительно нет времени…
— Знаю, знаю. Я ведь тоже на службе… Делаю для вас такое дело…
— Да, я читаю твои статьи. Но…
— Статьи — тоже глупость. Ничего умного там не напишешь. А вот мои речи…
— Я уже имел удовольствие… — вздохнул Бурда.
— Будет тебе! Все вы стали такими важными… Серая масса теперь для вас ничего не значит. А между тем ей ведь тоже необходимо утешение. Я выступаю…
— Ну и как?
— Вот ты мне и скажи, что я должна говорить?
— Но, дорогая… Что я могу тебе сказать? Будет ли война? Ну, предположим, что нет. Хватит с тебя этого?
— Ерунда. О большой политике мне не надо рассказывать. Тут я сама как-нибудь разберусь. Мясо всегда мясо, но от соуса, приправы и способа приготовления зависит, будет ли это бифштекс по-польски или по-берлински. Мне нужны подробности, нужны сплетни…
