— Но ведь не тут же, — простонал Спаскок.
— В моих словах все логично, — заявил Грайс. — Назови мне хоть один мой постулат, который нелогичен.
Тут Инсент все-таки взглянул на меня с сомнением — вспомнил, как часто я ему говорил, что если в разговоре мелькает это слово, пора насторожиться. Я неодобрительно покачал головой, и Инсент опустился на ближайший стул, обхватив голову руками.
Кролгул улыбался мне. Интересно, что в такие минуты этот наш старинный враг как будто считает себя чуть ли не нашим союзником.
— Вот тут я прочел, что пункт Третий «Обвинения» — это полное, основательное осуждение всей системы образования Волиена, — заметил Спаскок. — Так?
— Пожалуй, в итоге к этому он и сводится, — согласился Грайс. — Надо сказать, чтобы принесли соответствующие книги.
— Это будет следующая партия твоих свидетелей, да? Но мы еще не покончили с пунктом Вторым «Обвинения».
Эти двое препирались ворчливо, вполне по-дружески, и интонации были типичны для их взаимоотношений. Наконец в помещение вошла группа серьезных, даже страдающих людей. Это были присяжные, и стало ясно, что совещание их сблизило: они стояли рядом, как бы поддерживая друг друга, и мы поняли, что любой из них готов говорить от лица остальных. Но заговорила все же Аритамея, не сделав шага вперед и никак не отделив себя от товарищей.
— Судья, — обратилась она к Спаскоку, — мы тут все обсудили, и нам стало ясно вот что: поднят очень серьезный вопрос.
— Да что вы? — застонал Спаскок. — Значит, вы пришли к такому выводу, я правильно понял?
— Да, милый, именно так. И мы собираемся критиковать то, как велся этот суд с самого начала. К иску было проявлено недостаточно серьезное отношение.
— То есть ка-а-ак? — заскрипел стул под Спаскоком. И, обернувшись к Грайсу, Спаскок вопросил: — Вы, обвинитель, вы тоже недовольны ведением этого суда?
— Я рад, — наигранно сказал Грайс, — что присяжные признают важность поднятой мной проблемы.
— Я не сказала, что мы во всем согласны с вами, губернатор Грайс. Нет, мы думаем немного по-другому. Но есть смысл в том, что вы говорите. Мы все так считаем — правда? — И Аритамея обвела взглядом своих коллег, которые немедленно поддержали ее — кивками, улыбками, а также прикосновениями и пожатием руки. — Да. Мы все согласны. Мы потрясены, судья, потому что нам не говорили того, что мы должны знать. И мы благодарны губернатору Грайсу за то, что он поднял этот вопрос. Но кое-что нам не совсем понятно, так сказать… — И тут она улыбнулась доброжелательно, по-матерински, всему суду. — Вот почему мы не можем подойти вплотную к решению проблемы. Дело в том, что мы чувствуем: здесь что-то не так. Как бы это выразить?..
— Я или прав, или нет, — сказал Грайс, встав и выпрямившись перед ними, как перед расстрельным батальоном, как будто на карту была поставлена сама его жизнь. — Или хорош, или плох.
— Вы или со мной, или против меня, — подсказал Кролгул.
— Логика, — промычал бедный Инсент, который, все еще не опомнившись, съежился на своем месте.
— Вот именно, милый, вот именно. Мы чувствуем: в вашей логике присутствует нечто глупое, но пока не можем сообразить, что именно. Потому что когда мы тут сидим, обдумываем и вспоминаем слова губернатора, нам кажется, что он прав. А потом кто-то из нас говорит «Но во всем этом ощущается какая-то глупость…»
Страдалец Грайс кротко отвернулся от нее, от присяжных, от судьи — от всех.
— Таким образом, мы просим вот чего — отложить судебное заседание. Мы сперва прочитаем эти книги, а потом вынесем свой вердикт.
— Добрая женщина, но не можете же вы всерьез это предлагать!
— Почему нет, судья? Разве эти книги были доставлены в суд не в качестве материалов следствия?
— В этом есть логика, — с улыбкой выдохнул Кролгул.
— Потому что, если они являются материалами следствия, и если мы должны разобраться с доказательством, мы имеем право…
— О да, да, да, отлично, — сказал Спаскок. — Отведите присяжных в отдельную комнату, снабдите их книгами, накормите их и предоставьте все, что положено.
— Спасибо, судья.
— О, да не за что. У всех у нас уйма времени. Вы вообще-то слышали утренние новости? — И он бросил злобный взгляд на Аритамею.
