— В нашей истории не говорится ничего подобного. И, кроме того… — оппонент империй подбирал подходящие слова, — …местные жители — довольно отсталый народ. Я хочу сказать, в этом нет их вины… — И тут он стал бросать боязливые взгляды направо и налево, на случай, не подслушивает ли кто. — …Есть логичные объяснения этому, исторические причины, но они немного, скажем так…
— Отсталые, — категорично сказал я, и на его лице выразилось облегчение.
— Как всегда бывает, — продолжал я, — тогда настало такое время, что народы двух порабощенных вами планет стали сильными и уверенными в себе, преодолели трудности и разработали втайне способы и методы, как свергнуть — не вас, а ваших предшественников, которых они почти целиком стерли с лица земли. Впрочем, невелика потеря, раса-то была довольно несимпатичная. По крайней мере, так считали те, кого они подчинили себе. Но еще сохранились их черты в аборигенах, если знаешь, куда смотреть.
— Удивительно, — пробормотал Ормарин, и на его широком честном лице (пожалуй, сейчас по-настоящему честном) отразилась напряженная попытка вникнуть в историческую ретроспективу. — И мы ничего об этом не знаем!
Для меня наступила минута сказать «Зато, к счастью, знаем мы…», но я решил пока промолчать о Канопусе. Я видел, как Ормарин в высшей степени задумчиво и проницательно рассматривает мое лицо; он знал намного больше, чем говорил, и даже больше, возможно, чем признавался сам себе.
— Остальное узнать не желаешь? — спросил я.
— Ты должен понимать, для меня все это — просто настоящий удар.
— То, что я сейчас тебе расскажу, записано в вашей истории, хотя, конечно, подано не под таким соусом, как у нас. Итак, слушай. Луну Два — это вы — и Луну Один оккупировал Волиен на несколько В-веков. И это оказалось не так чтобы плохо. Ваша планета — Луна Два — погрязла в невежестве настолько глубоком, что ваши прежние подчиненные с Волиена вас завоевали. Жители Волиена, до недавнего времени ваши рабы, были очень самоуверенны, знали всякие ремесла и технику, все это в основном позаимствовали от вас. Пожалуй, именно они сохранили для вас ваше наследие, хотя бы частично. Эти черты были представлены, пожалуй, можно сказать, представлены по-новому и сохранились на Волиене, хотя из-за внутривидового скрещивания в той новой расе — энергичной новой расе Волиена — скоро стало трудно определить, кто родом из аборигенов, а кто с Волиена. И этот же процесс шел на Волиенадне. Там даже быстрее, потому что из-за ужасно тяжелой жизни на той ледяной планете тамошний народ всегда был крепким и выносливым. Очень скоро Луна Один, или Волиенадна, частично отвергла, частично поглотила своих пришельцев с Волиена, ну а затем победила Волиен и заселила вашу планету.
— Один из моих предков, — с гордостью вставил Ормарин, — был родом с запада Волиенадны.
— Оно по тебе и видно, — заметил я.
Со скромным видом Ормарин протянул вперед обе руки, чтобы вызвать у меня восхищение. Руки были очень большие, сильные, характерные для жителей запада Волиенадны.
— Не забудь, мы задали им хорошую трепку, так что победа далась им нелегко, — похвастал он.
— Нет, конечно. Когда они высадились, их встретила армия в тысячу волиендестанцев, и вся тысяча полегла. Все до единого, всех испепелило оружие Луны Один.
— Это верно. Наша Доблестная Тысяча. А агрессоров было убито девять десятых, хотя у волиендестанцев, по сравнению с ними, было весьма примитивное оружие.
— Да, бойня была та еще: и местных много полегло, и пришельцев.
— Это точно.
— Славная, героическая глава в истории обеих сторон.
— Да уж.
— Я сегодня любовался двумя памятниками — они стоят бок о бок на вашей главной городской площади, в память о том славном дне, один в честь Доблестной Тысячи, волиендестанцев с Луны Два, а другой — в память Героических волиенаднанцев, с Луны Один. Это ваши предки, их кровь течет в ваших жилах. Вместе, конечно, с кровью волиенцев и многих других.
Ормарин смотрел на меня не отрываясь, задумчиво, немного скорбно.
— Верно, парень, — сказал он. — Я теперь тебя понял довольно хорошо. Ты меня предупреждаешь — о чем же?
