- Нет, - хмуро ответил человек.
- Странно, - после того, как они отошли от кровавого пруда, гоблин немного осмелел и решил навести хоть какие-нибудь мосты с гостем, - когда я был совсем молодым, я мечтал летать как птица.
- Летать это хорошо, - поморщился Сен, - но иногда...
Перед глазами гоблина возникла женщина ослепительной красоты, которая легонько толкнула его пальчикам в грудь. И он от, казалось бы, незаметного прикосновения отлетел назад и упал в пропасть. И летя вниз, он спиной чувствовал адский жар, исходящий от огромного котла с душами грешников. И он знал, что нельзя упасть туда, никак нельзя. Иначе это конец. Конец всего. И он силой воли остановил себя в каких-то метрах от поверхности котла, и горящие грешники безумно завыли не получив новую жертву и стали выпрыгивать из лавы, пытаясь его схватить. Силы держаться почти не было, не говоря уж о том, чтобы подняться назад и вырвать этой суке глотку! А она стояла где-то вдалеке наверху и нежно улыбалась. Кровь начала вскипать от огромной температуры, глаза лопнули от дикого напряжения. Но в памяти осталась эта нежно улыбающаяся женщина, которую надо убить любой ценой. Любой!
- Эй, старик, что с тобой? - Чахалок очнулся от наваждения из-за того, что Сен держал его в руке за шкирку и требовательно тряс.
- Всё-всё, - устало сказал гоблин, - просто какое-то странное наваждение. Какая-то ослепительно красивая женщина...
- Брюнетка, с длинными острыми ноготками? - поморщившись, спросил Сен.
- Да, - ответил шаман, - а откуда ты знаешь.
- Судя по всему, я слишком ярко вспомнил эпизоды своих полетов. Еще хочешь летать?
- Нет, - отрицательно помотал головой гоблин, - ни в коем случае!
- Вот и еще одним романтиком меньше, - усмехнулся человек, - а вспоминать надо как можно реже. Вероятно, я теперь самопроизвольно проецирую свои яркие воспоминания на других людей.
Гоблин пропустил слова Сена мимо ушей, пытаясь спрятать это адское видение в глубинах своей памяти.
- Пришел в себя? - уточнил гость, гоблин в ответ судорожно кивнул, - тогда пора приступать к рассказам.
Гоблин с любопытством уставился на человека.
- Чахалок, ты подумал, что я тебе что-то рассказывать буду? Вот уж поверь, тебе мои рассказы совершенно не понравятся! Так что начинай!
- А что рассказывать? - растерянно спросил шаман.
- С самого начала.
Гоблин на секунду задумался, освежая предания старины в памяти, прокашлялся и хорошо поставленным голосом начал речитатив:
- Жили были два брата Вал и Рал, и была у них прекрасная сестра Гала... - договорить первое предложения гоблин не успел, так как его бесцеремонно перебили.
- Вот местные предания можешь пропустить. Я не филолог - мне на местный фольклор откровенно похуй. Так что давай ближе к эпизоду, где появился я, весь такой красивый в белом.
- В белом? - недоуменно переспросил гоблин.
- Не обращай внимания. Я иногда говорю странные вещи. Но ты продолжай.
- Наш остров издавна был осенен благодатью Прекраснейшей.
- Мы на острове? - удивился человек, - ты говори дальше.
- Да, конечно, - сбился с ритма повествования гоблин, но быстро восстановился, - однажды в давние времена на соседнем острове появились гоблины-еретики, поклоняющиеся богомерзким демонам.
- Это точно имеет отношение ко мне?
- Мне кажется, что да.
- Тогда продолжай.
- Но они не могли переплыть океан, так как в нем водятся огромные твари, которые убивают любого, кто заплывет в воду хотя бы на двадцать метров.
- Вообще отлично. Получается, что вы в разных мирах живете.
- Так-то он так. Но раз в году, дух Земли гневается и наступает неделя Черного Неба.
- Слушай, у меня был очень плохой год, или два, а может и все пять! Не знаю! Не важно! А важно то, что я только что вернулся из ада. И мой, итак неидеальный, характер стал еще хуже. А ты решил со мной поиграть в загадки! - гоблин почувствовал, как в глубинах души человека зарождается ярость.
- Но это действительно так, - испугался гоблин.
- Спокойствие, Сен, спокойствие, - гость остановился и приложил руку к ближайшему дереву. На глазах испуганного шамана ствол начал белеть, само древо высыхать, а листья желтеть и скукоживаться. Человек одним своим прикосновением высасывал жизнь из дерева.
