«Вы хотите сказать, что Бани собирает деньги?» — спросила миссис Корк.
«Да».
Тут Флоренс Корк громко рассмеялась. «Большой специалист тратить! Собирает чужие деньги! За 30 лет он и пенни на нас не потратил. А вы все это собираетесь подарить женщине, которая была дважды замужем, и с которой я говорила? Два свадебных подарка!»
Тут миссис Корк вздохнула.
«Вы глупцы. Не знаю почему, но некоторым женщинам все сходит с рук, — сказала миссис Корк, все еще смеясь. — Но с моим Бани такой номер не пройдет, — добавила она с гордостью и словно пугая. — Он много не говорит. Да уж, моего Бани не проведешь».
«Хотите чаю?» — спросила Бернис вежливо в надежде, что она откажется и уйдет.
«Пожалуй, — сказала миссис Корк облегченно. — Я так рада, что пришла повидаться с вами». Она взглянула на закрытую дверь и добавила: «Может, и отцу вашему предложить? Думаю, он не отказался бы от чашки чая».
Теперь казалось, что в миссис Корк не было и капли сонливости, а Бернис, наоборот, почувствовала себя ошеломленной, словно она была выпивши.
«Я пойду спрошу».
В кухне она пришла в себя и вернулась, пытаясь смеяться. «Должно быть он потихоньку ушел на свою дневную прогулку».
«В таком возрасте за ними нужен глаз да глаз», — сказала миссис Корк.
Так они сидели и разговаривали.
«Подумать только, миссис Гловиц опять выходит замуж, — сказала миссис Корк. — Не могу понять, зачем ей понадобилась эта флейта», — добавила она отвлеченно.
«Он играл на ней на вечеринке в колледже», — сказала Бернис дружелюбно.
«Это понятно, но на свадьбе? По-моему это немного бесцеремонно. Про моего Бани так не подумаешь, однако, он бесцеремонный».
Чай был выпит, и миссис Корк ушла. Бернис почувствовала на своем лице огромный поцелуй, а миссис Корк, уходя, сказала: «Не завидуйте миссис Гловиц, дорогая. Придет и ваш черед».
Бернис заперла дверь на цепочку, пошла к себе в спальню и легла на постель.
«Как ужасны семейные люди, — подумала она. — Вечно у всех на виду, вечно все монополизируют, всегда лгут себе и заставляют других лгать им». Она встала и с горечью посмотрела на пустой стул под деревом, но потом рассмеялась на него и пошла в ванную, чтобы смыть всю ложь со своего правдивого тела. Потом она позвонила своим друзьям по имени Брустеры, и они пригласили ее в гости. Несмотря на их безмерное тщеславие, она очень любила Брустеров, со всеми их проблемами. Говорила она там безумолку, а детишки с удивлением смотрели на нее.
«Она стареет. Ей пора замуж, — сказала миссис Брустер. — И зачем она так трясет волосами! Ей бы пошло гораздо больше зачесывать их кверху».
