– М-м-м, – согласилась Эсси.
Собрание соседского дозора, наверное, в самом разгаре. Эсси представила себе пустое место на диване Эндж, где ей сейчас положено быть. Впервые в жизни Эсси была бунтаркой.
– Итак, – сказала Изабелль, – это было лучше или хуже, чем собрание соседского дозора?
– Я пока не поняла, – сказала Эсси. – Зависит от того, сколько раз на меня наворчит Эндж за то, что я не пришла.
Изабелль рассмеялась, хотя Эсси и не шутила. Губы Изабелль напомнили Эсси о том, что имеется в виду, когда говорят «губки бантиком».
Изабелль прижала к груди белую шелковую подушку, на ней вручную были нарисованы фуксия и кувшинки. Эсси была недостаточно смелой для подобных вещей – она бы схватила такую подушку в магазине или на рынке, но потом положила бы на место. Диван Изабелль был обтянут бархатом цвета морской волны. У кофейного столика были стальные ножки и столешница из черно-белой мозаичной плитки. Под ногами у Эсси лежал темно-красный персидский ковер.
Эсси вспомнила, сколько раз она стояла в бутиках, любуясь произведениями современного искусства или необычной скульптурой. Несколько раз ей даже удавалось оправдать цену (подарок на день рождения или годовщину от Бена). Но когда дело доходило до покупки, Эсси всегда довольствовалась скромными керамическими изделиями, которые были в каждой гостиной в пригороде. Ей вдруг захотелось побежать домой и повыбрасывать всю керамику. Это тот самый дом, который должен быть у нее, подумала она.
– Итак, – сказала Эсси. – Расскажи мне о себе. Я слышала, ты работаешь в некоммерческой организации. Какой именно?
Изабелль поднесла бокал к губам и поставила его на стол, не отпив. В ее глазах произошла небольшая перемена.
– Я работаю в фонде Эбигейл Феррис.
– Эбигейл… – Эсси попыталась понять, почему это имя ей знакомо. – Подожди, Эбигейл Феррис? Разве это не та маленькая девочка, которая исчезла, когда ехала на велосипеде в школу? Много лет назад, когда я была еще ребенком?
Изабелль кивнула.
– Фонд был создан друзьями и членами семьи Эбигейл. Он занимается обеспечением безопасности всех детей и поиском пропавших.
Эсси втянула в себя воздух. Поиск пропавших детей. Это было так близко, так страшно. Что-то, что может случиться с тобой, а не с кем-то другим.
– И, – спросила она, откашлявшись, – что ты делаешь для фонда?
– Наша цель, конечно же, воссоединение семей. Я делаю все возможное, чтобы облегчить этот процесс.
Эсси не совсем поняла, ответила ли Изабелль на ее вопрос, но все равно кивнула. Изабелль, казалось, вошла в рабочий режим, даже села прямо в своем кресле. Или, может быть, Эсси просто показалось.
– И часто это случается? Воссоединение?
– Это зависит от обстоятельств. Часто ребенка забирает родитель или родственник, тогда его просто надо найти. В других случаях речь идет о сексуальных торговцах или педофилах.
Эсси поморщилась.
– А еще есть похитители детей, – продолжала Изабелль. – Женщины, которые крадут ребенка и воспитывают как своего. Это самые тяжелые случаи, потому что ребенок сам не знает, что его украли.
Эсси почувствовала неловкость. Внезапно Изабелль стала такой серьезной. Но как можно не быть серьезной, когда говоришь о пропавших детях?
– И… как вы находите этих детей?
– Больше всего нам помогают обычные люди. Ты не поверишь, сколько детей было найдено, когда кто-то просто последовал своим инстинктам и задал вопросы, если что-то показалось странным.
– И ты приехала сюда по какому-то конкретному делу?
– Да.
– Ты думаешь, что пропавший ребенок может быть в Сандрингеме?
– Да.
Изабелль пристально смотрела на нее. Эсси заерзала на стуле. Разговор о потерянных детях напомнил ей тот день, когда она оставила Мию на площадке. Она подумала о том, что могло бы произойти, если бы Мии там не оказалось, когда она вернулась за ней, – насколько хуже все могло бы быть.
– Ну, мне пора, – сказала Эсси, вставая.
– Надеюсь, я тебя не напугала.
– Нет… – Эсси нащупала свою сумку, которая валялась под диваном. – Я просто хочу уйти до того, как закончится собрание. Если кто-нибудь заметит, что я выхожу от тебя, и расскажет Эндж, у меня будут неприятности. – Она выдернула сумку рывком.
