— Вот и ладно, — Никодий поцеловал дочь в щеку и снова прижал к себе. Потом отодвинул и пошел к коню, но сразу же вернулся. — Это тебе.
Девушка взяла у него что-то продолговатое, так же завернутое в тряпицу, развернула.
— Меч? — она удивленно взглянула на отца.
— Да, — ответил он, — вам, чародеям, оружие надобно иметь. А этот меч я для тебя специально ковал…
— Ох, батюшка, я и не знала…
Она рассмотрела ножны, покрытые тонким узором из кованных цветов, будто кружево. Потом потянула меч. Он оказался легким как перышко, удобным и достаточно тонким. Все лезвие перехватывал по кругу рисунок змейки, голова которой оказалась рукоятью.
— Этот меч чует опасность. Он укажет тебе. И слушать только тебя будет. Он легкий, как пух, а для чужой руки камнем станет. А коль вражья рука за меч возьмется, змея его ужалит. Всю душу в него вложил и все свои вымыслы. Коль заблудишься, воткни меч в землю, змея вперед поползет и выведет на дорогу. Он камень режет с одного удара. Не затупится и не сломается.
— Спасибо, батюшка! — Белава смотрела на меч с восхищением. Потом подняла его, взмахнула раз, другой и запрыгала радостно.
— Вот и ладно, — отец с доброй улыбкой глядел на дочь.
— Долго ль еще прощаться будете? — в воротах появилась веселая физиономия Радмира. — Ого, — заметил он белавин меч, — А девица-то теперь еще грозней стала, — и засмеялся.
— Будет тебе ее дразнить, — добродушно махнул на него Никогдий и утер слезу. — Ну, поеду я, Белавушка. Будь умницей.
Он поцеловал дочь в лоб, быстро подошел к Сивке и запрыгнул в седло. Девушка кинулась было за отцом:
— Погоди, батюшка, — крикнула она, — я сказать тебе хотела!
— Что, дочка? — кузнец спешился.
— Помоги Зарянке, будь милостив. Сосватай ей помощника своего, да приданного дай, а то она со своим батюшкой так в девках и останется, — Белава с мольбой посмотрела на отца.
— А что, дело говоришь. Парень мой складный, хозяйственный, Зарянка девка справная, к работе охочая. Да и добра у нас уйма, поделиться можем и доброе дело зачтется. Умница моя, — отец потрепал ее по щеке.
Кузнец запрыгнул в седло, но вновь остановился и подозвал дочь. Она подбежала к нему. Никодий свесился, прижал к себе девушку, а потом пустил коня в галоп и вскоре скрылся за пригорком.
— Пойдем, красавица, — Радмир стоял с ней рядом и улыбался. — Утри слезы, Дарей хороший мужик, не обидит. Тебе здесь хорошо будет.
Он взял Злату за повод и обернулся к девушке. Та гордо вскинула голову и вошла в ворота. Радмир вновь тихо засмеялся.
Злату воин отвел в чародееву конюшню, а Белаву отправил в терем, где ее уже ждал ученик Дарея Дикуша. Он недобро поглядывал на девушку, и Белава показала ему язык. А неча, понимаешь… Дикуша воинственно сверкнул глазами и встряхнул лохматой головой. Откуда-то из глубин терема послышался голос чародея, и ученик вздрогнул.
— Пошли, светелку твою покажу, — угрюмо сказал Дикуша.
Комнатка, отведенная девушке, оказалась на втором этаже двухэтажного терема. Была она небольшая, но уютная. Кроме чародея и ученика в тереме проживала кухарка, она же прачка и ее муж, который помогал ей по хозяйству. Добродушные и улыбчивые тетка Яра и дядька Кумай. Тетка Яра вошла вслед за учениками Дарея и поставила на окошко букетик из ромашек в глиняном горшочке, придав светелке завершенный вид. Белава благодарно улыбнулась.
— Обживайся, красавица, — подмигнула Яра и, дав попутно затрещену Дикуше, поманила его за собой. — Ты мне что паршивец в огороде устроил? — донеслось до девушки.
— А чего я, чуть что сразу я, — забубнил нудным голосом горе-ученик.
— А больше некому, — ответила женщина, и их голоса стихли.
Но тут же в дверях появился Кумай, худощавый мужик с большими руками. Он поставил на лавку узелок девушки.
— Здрава будь, девица, — улыбнулся он, и Белава поклонилась ему в пояс, здороваясь. — Белавой величают?
— Да, дяденька. А откуда знаете?
— Так ведь о тебе во всех окрестных деревнях и селах известно. Красой своей прославилась сначала, а потом упорством, с каким женихом отваживаешь, — девушка покраснела. — Да я так, к слову, — усмехнулся мужик. Потом добавил так же, как и его жена, — Обживайся, — и вышел.
