…И я хочу, чтобы ты погрузился еще глубже на одну, две или три минуты… И когда ты приходишь к кому-то, кто знает больше твоего… и хочешь его о чем-то попросить… тебе нужна помощь… я хочу, чтобы ты вздохнул… и опять… и остался, и погрузился… Мы думаем очень быстро… как будто несколько приборчиков сразу включены… и в так же, как этот мальчик, который поглаживает свою счастливую монетку… ты знаешь, что такое быть победителем… ты знаешь, что такое по-настоящему достигать… и знаешь, как взять за руку свои прежние достижения и успехи… потому что ты ведь научился кататься на двухколесном велосипеде… а это триумф и победа… И если тебе хочется там остаться еще на минуту или на две… ты можешь сделать это… а если хочешь выйти, то можешь выйти… А если хочешь вспомнить, как ощущалась твоя рука, когда я ее подняла… (Бетти берет Сергея за руку и начинает легонько ее поднимать) можешь опять почувствовать, как это ощущалось, когда я ее подняла… и как она оставалась подвешенной в таком положении… и ты даже не знаешь как… и даже не надо знать, как это получается… потому что это совершенно не важно… (Бетти почти не держит руку Сергея, наконец, совсем ее опускает, и та повисает в воздухе.) Главное, что ты это испытал… испытал со мной, здесь, в присутствии всех этих людей… И довольно скоро… может быть, когда рука опустится, а может быть, и раньше… ты сможешь выйти из транса и позволить руке осторожно опуститься на колено… И даже можно открыть глаза и при этом оставаться в трансе… потому что это такое интересное ощущение, такая перемена…(Сергей опять начинает улыбаться, щуриться и постепенно широко открывает глаза и смотрит на Бетти; потом как будто с опаской переводит взгляд немного ниже, наконец, решается и смотрит на свою «подвешенную» руку.) Потрясающе, правда… (Сергей закрывает глаза.) Вот так… Даже не хочется ничего делать?.. Но если ты не позволишь руке опуститься, то все не смогут уйти на перерыв… а все очень хотят пойти на перерыв… (Сергей улыбается, открывает глаза, смотрит на руку, слегка шевелит пальцами, рука начинает опускаться, но сам он опять сидит с закрытыми глазами.)
Бетти: Наша сегодняшняя работа, конечно, отличается от обычной работы с пациентом в офисе, когда до наведения транса я уже лучше его знаю, а после транса начала бы говорить о чем-то постороннем – о семье или о чем-нибудь другом. Транс я с пациентом не обсуждала бы. Если бы он задал мне вопрос по поводу транса: «Что это было? Куда я ходил? Что там случилось?», – я бы спросила: «А что бы ты хотел, чтобы там случилось?» В интересах пациента обсуждать транс можно, только если он сам на этом настаивает. В данном случае то, что мы будем обсуждать транс, является некоторой платой за то, что тебе повезло быть субъектом интервенции. Но от этого, Сергей, ничего не изменится.
Вопрос из зала: Бетти предлагала Сергею что-то взять с собой, что он взял?
Сергей: Я взял счастливую монетку!
Вопрос из зала: Когда Бетти сказала: «И вдохнуть поглубже…», я заметила, что в Сергее произошла некоторая перемена: он стал двигать телом. Бетти изменила тактику работы. Я хотела бы спросить у Сергея, что для него происходило в этот момент?
Сергей: Я помню, что начал двигаться вправо, но это было так же неосознанно, как и с рукой. А потом в обратную сторону.
Вопрос из зала: А вы помните момент, когда стали двигать ногами?
Сергей: Нет!
Вопрос из зала: Я хотел бы уточнить: в середине транса вы сменили позу. Это не было связано с выходом из транса?
Сергей: Нет, просто почему-то захотелось сменить позу.
Бетти: В сущности, Сергей здесь единственный человек, который все знает про Сергея. В тот момент мне тоже показалось, что он несколько «выныривает», а я, конечно, не хотела позволять ему выходить из транса. Поэтому я несколько изменила технику транса, в том числе по отношению к физическим проявлениям транса. Мое восприятие, конечно, может быть неточным, потому что Сергей, повторяю, единственный эксперт, который лучше всех знает Сергея.
Сергей: Если можно, я кое-что скажу по поводу транса. Я, конечно, был очень удивлен, когда открыл глаза и увидел свою висящую руку. Я четко слышал, что происходит, все соображал, но когда открыл глаза и увидел руку, оказалось, что как раз такого я и не ожидал. Я считал, что транс неглубокий. Сейчас я помню лишь какие-то фрагменты: монетка, велосипед… И даже точно не помню, когда открывал глаза… Первый раз… или… Получается, что второй, потому что в первый я сам немного приподнял руку, это я помню. А потом захотелось ее опустить… В первый раз, когда Бетти поднимала мне руку, а она опускалась, создалось очень странное ощущение: уже пора быть ноге, а ее все нет и нет… нет и нет… нет и нет… и тут я улетел…
