Семигорье - страница 58

Шрифт
Интервал

стр.

От конторы к конюшне косолапо шёл низенький, как мальчик, возчик Чувакин. Он поленился идти к калитке, перелез прямо через изгородь. У конюха принял лошадь, сел в телегу, поехал из ворот, Следом появился водовоз. Василий Иванович вывел ему чёрную, знакомую Елене Васильевне лошадь, но запрягать не стал. Водовоз сам запряг лошадь, встал на телегу позади бочки, быстро поехал по дороге вниз, к речке. Василий Иванович закрыл за ним ворота, сел на лавочку, закурил.

Алёши нигде не было видно. «Ну вот, уже в лес уехал!» — подумала Елена Васильевна. Она хотела подойти к Василию Ивановичу, поговорить о сыне, но в это время из задних раскрытых ворот вышел Алёша. В согнутых напряжённых руках он держал вилы с большой кучей навоза на них. Видно было, что нести вилы ему тяжело, он часто и мелко переступал и даже клонил голову. Он свалил навоз у изгороди и сразу ушёл обратно, и опять вышел, неся на вилах навоз. Работал он старательно, затем поставил вилы к стене, взял метлу и ушёл в конюшню. Потом вывел лошадь, привязал к столбику и долго её чистил, будто был конюхом! Василий Иванович сидел на лавочке, курил, с каким-то подчёркнутым равнодушием поглядывал в сторону работавшего Алёши. Елена Васильевна возмутилась и направилась к конюху сказать какие-то очень резкие слова, но в это время Алёша снова появился на дворе.

Елена Васильевна с трудом остановила себя, она боялась, что своим вмешательством оскорбит сына.

Домой она вернулась расстроенной. Иван Петрович выслушал её, пожал плечами. «Хорошо, узнаю», — сказал он.

С работы Иван Петрович пришёл молчаливый. Ходил по квартире, перекладывал с места на место книги, газеты, стоял у окна, барабанил пальцем по стеклу.

— Вот что, Лен, — сказал он наконец. — Попробуй не вмешиваться в отношения Алёши с Василием Ивановичем. Что-то мы проглядели с тобой. Забыли, что в его возрасте не только ловят рыбу… Я говорил с Василием Ивановичем. Стыдно мне перед ним!.. Я был благодарен ему за то, что взял на себя смелость поправить нашу слепоту…

Елена Васильевна не сразу поняла, о чём Иван Петрович говорит. А когда поняла, прижалась к спинке стула, охватила плечи, упрятала на груди подбородок и так сидела немо, как будто в комнате была одна. Иван Петрович видел, что Елена Васильевна замкнулась, хуже — он чувствовал её враждебность тому, о чём он говорил. Но уступить не мог: он был убеждён в мудрой правоте конюха.

Елена Васильевна не поняла и не приняла его доводы. Она раскрыла книгу, сделала вид, что углубилась в чтение.

…Василий был в холодке, под навесом для телег, в окружении всех малых Петраковых. Неторопливыми пальцами тяжёлых рук он ловко плёл маленькие, на детскую ногу, лапотки и тихо приговаривал: «Росла липка на бугорочке. Отняли у липки лычко. Отняли не по злу, для дела: сплести лапоточки, обуть босые Валькины ножки. Чтоб Валькины ножки могли бегать по холодной дорожке…»

Маленькая Валька, плотная, как бочонок, смотрела на Василия и счастливо смеялась. Старшая Нюрка держала на коленях младшенькую Верку, завистливо смотрела то на лапотки, то на Вальку, то на доброе лицо Василия и, рывком подтягивая к животу сползавшую с колен Верку, всё порывалась и не решалась о чём-то спросить. Но Василий всё видел и понимал. Он плёл и досказывал свою сказку, как того ждала робкая большеглазая Нюрка. «Обуем мы Валькины ножки, — говорил как будто своим рукам Василий, — заладим лапотки и сестричке-нянечке Нюше. Потом Мише, брату Ивану. И самые крепкие и завидные заплетём нашей мамке Марусе…»

Алёшка от конной загороди с изумлением смотрел на просветлённое лицо Василия. Откуда тут малые Петраковы? Что за сладость нашли они здесь, на конюшне?..

Алёшке удивительно было видеть Василия в окружении счастливых пацанов. И не верилось, что этот неприятный ему человек может быть добрым.

По-за кустами, чтобы его не заметили, он обошёл конный двор, с другой стороны вошёл в конюшню и остановился в ещё большем изумлении: в проходе с его лопатой в руках усердно выскребал пол Иван Петраков.

С недобрым чувством Алёшка подошёл к Ивану.

— Здорово! — сказал он, даже не стараясь смягчить свой неприветливый голос. — Ты что, в работники пошёл?..


стр.

Похожие книги