Ноябрь 1968 — март 1969
Еще в октябре 1968 г. ничто не предвещало ухода М. Айюб-хана с политической сцены. Казалось, что авторитет его непререкаем, силы оппозиции слабы и разрознены, а военные законы точно регламентируют жизнь страны, позволяя армии немедленно реагировать на любую попытку изменить существующее положение.
События обрушились на Пакистан в ноябре, словно циклон. Сигналом послужили выстрелы, прозвучавшие в Пешаваре. Студент политехнического колледжа дважды выстрелил из пистолета, покушаясь на жизнь М. Айюб-хана, выступавшего на 200-тысячном митинге. В ответ последовали аресты. В тюрьмы была отправлена верхушка оппозиции, в том числе председатель Партии пакистанского народа Зульфикар Али Бхутто и лидер Национальной народной партии Абдул Вали-хан.
Бывший министр иностранных дел З. А. Бхутто вышел из, правительства М. Айюб-хана в 1966 г. под предлогом плохого состояния здоровья, а год спустя создал оппозиционную партию. Абдул Вали-хан был признанным лидером левого направления. Его отец Абдул Гаффар-хан в 30-е годы возглавлял пуштунское движение «краснорубашечников», сыгравшее заметную роль в борьбе с колонизаторами на севере Британской Индии.
М. Айюб-хан предпринимал все возможное для укрепления своего положения. «Нельзя допустить хаоса, который охватил страну в 1958 г.» — такова была главная мысль его выступлений. Он обвинял оппозицию в безрассудных и подрывных действиях и отсутствии какой-либо конструктивной программы.
Тем временем в стране начались массовые волнения. Они перекидывались из города в город, как лесной пожар: Карачи, Лахор, Лаялпур, Равалпинди. Все чаще в разных городах и районах вводился в действие «закон 144», запрещавший, в частности, сбор более пяти человек, и комендантский час. К концу ноября число арестованных исчислялось тысячами, а убитых и раненых в столкновениях с полицией и войсками — десятками.
В борьбу включился рабочий класс. Мощным выступлением пролетариата стала забастовка докеров Карачи. К ним присоединились рабочие крупнейших текстильных предприятий города. Правда, их требования были экономическими. Бастовали врачи, учителя, банковские служащие. В университетах — главных рассадниках волнений — прекратились занятия. Особенно острое положение сложилось в бывшей Восточной провинции. Бастовали города — Дакка, Читтагонг, Комилла.
Все чаще центральные улицы Карачи оставались безлюдными. На основании «Законов об обороне» вводилось военное положение. Тишину нарушали лишь шаги армейских патрулей. В такие дни события разгорались в рабочих районах, где чуть ли не ежедневно происходили стычки демонстрантов с полицией и войсками. Рабочие захватывали предприятия, блокировали станции окружной железной дороги. На улицах вырастали баррикады. То тут, то там толпа останавливала автобус, изгоняла пассажиров и водителя. Через несколько минут машина пылала. Однако делалось это с разбором. Поджигались только муниципальные автобусы, а не частных транспортных компаний. Это обстоятельство указывало, что действия толпы направляются чьей-то рукой.
Правящая партия Мусульманская лига одну за другой утрачивала позиции. В конце января разъяренная толпа ворвалась в дом Саеда Али Каусара — одного из видных функционеров партии в Карачи. Пять человек были убиты и более 10 ранены в возникшей перестрелке, но атакующие ворвались в дом. Все вещи и мебель Каусара были выброшены на мостовую и сожжены. Самому Каусару удалось скрыться. Толпа кинулась на розыски, по смогла только сжечь его старый автомобиль.
Али Каусар был одним из боссов, державших в руках целый район Аббас-маркета. Во время президентских выборов 1965 г. он такими же гангстерскими методами расправлялся со своими политическими противниками, разъезжая по району на джипе с шайкой молодчиков. Сейчас наступила пора возмездия.
