Семь светочей архитектуры. Камни Венеции. Лекции об искусстве. Прогулки по Флоренции - страница 304
Итак, перед нами первая из христианских наук: правильный раздел земли и главный закон измерения при помощи циркуля. Этот способ измерения – круг в квадрате – я использовал для своего первого упражнения с законами Фьезоле.
139. (21) Скульптура.
Первая сцена заключительной серии на северной стороне колокольни, основные черты которой необходимо отметить, прежде чем перейти к подробному исследованию.
Предание приписывает Джотто только две первые композиции – Скульптуру и Живопись. Что касается пятой[243] – Песни, то, судя по великолепному исполнению, она может быть признана работой Луки делла Роббиа. Остальные четыре принадлежат его школе; все пять барельефов, следовательно, относятся к более позднему времени, чем те, которые мы рассмотрели раньше, абсолютно другие по манере и имеют в нижней части поздний цветочный декор вместо прежних строгих готических арок. Невольно возникает существенный вопрос: умер ли Джотто, оставив эти скульптуры незаконченными и лишь выбрав их сюжеты, и являются ли эти два барельефа – Скульптура и Живопись – его последними произведениями? Или все было закончено раньше, а этими поздними барельефами заменены первоначальные под влиянием Луки делла Роббиа, с тем чтобы приблизить целое к его времени и сделать более характерным для флорентийского искусства эпохи расцвета?
140. Я должен еще раз повторить, что совсем не берусь судить о подлинности этих произведений, а лишь указываю на их безусловные достоинства. Читатели могут спросить меня, что сделано хорошо и что дурно, но кем это сделано – отдельный вопрос, требующий твердого знания данной школы, включавшей в себя множество художников и их последователей, и величайшего внимания к самым ничтожным деталям и особенностям, что совсем не входит в мою задачу.
Итак, все, что я могу сказать вам о последней группе скульптур, – это то, что пятая из них – превосходнейшее произведение искусства и, по моему глубокому убеждению, принадлежит Луке делла Роббиа, что последняя из них, Гармония, тоже прекрасна, что барельефы, приписываемые Джотто, хороши в другом роде, а три остальные – в сущности, самые жалкие произведения из всей серии, хотя и исполнены с большей сноровкой.
Но более всего меня ставят в тупик барельефы, приписываемые Джотто, ибо они гораздо грубее тех, что находятся на западной стороне башни, и кажутся мне несомненно характерными для его стиля; вместе с тем они имеют много общего в распределении драпировок и в манере вводить детали. Различие между ними можно объяснить отчасти спешной работой или слабеющей творческой силой, отчасти же убеждением художника в незначительности этих чисто символических фигур по сравнению с Отцами искусств; но все же это очень важный и странный факт, усложненный поразительным сходством всех прочих особенностей.
141. Я не буду останавливаться на их сходстве, которое само бросается в глаза, но различие в трактовке голов совершенно непостижимо. Голова Тувалкаина исполнена превосходно, словно написана кистью живописца, каждая прядь волос прорисована, как на самом лучшем рисунке. В Скульптуре же пущены в ход обычные приемы ремесленника, она абсолютно незаконченна, и с неприятной бесцеремонностью просверлены дырки в бороде для придания живописности.
142. Вы опять увидите сходство в решении обеих фигур, в изгибе их спин, в прерывании острыми углами восьмиугольного обрамления, а здесь также и в общей трактовке голов. Но опять-таки у Живописи волосы сделаны грубее – методом чередования углублений и выпуклостей, и готическая форма рамы менее изысканна и относится к более позднему стилю. Заметьте, однако, – и это, возможно, позволит нам прояснить данный вопрос, – что рама данной композиции, естественно, выполнена позднее и менее тщательно, чем остроконечные арки, помещенные под сценой с изобретателем музыкальных духовых инструментов. И если вы еще раз сравните легкий наклон рабочего сиденья в № 22 и в № 6 и манеру исполнения низкого деревянного столика художника, предназначенного для красок, и его треногий стул – с тем, как выполнена наковальня Тувалкаина, и обратите внимание на то, как очертания его кузнечного горна и триптиха в предыдущей сцене помогают оттенить округлость голов, я уверен, что вы без особых колебаний согласитесь с моей точкой зрения, а именно – что все три барельефа Отцов искусств были изваяны Джотто с той чрезвычайной скрупулезностью, какую он прилагал к самым драгоценным камням своей башни; что, будучи скульптором и живописцем, он сделал и два других, но с заведомым вполне определенным решением, что они как символы его собственных ремесел
