САВЛ. Разве его не признали лжепророком? Почему его не остановят?
ГАМЛИЭЛЬ. Пытались, и не раз. Он ускользает непостижимым образом! Но его чародейство – это еще не вся беда. Наихудшее – это его проповеди. Он хитер: повторяя нас, фарисеев, прикрываясь нашим же учением о любви к Богу и к ближнему, он учит, что этого достаточно и отрицает самое святое – Закон, а нас, хранителей его, порочит перед народом! Мы по крупице, как птенца неразумного, питаем народ знанием, а он, окружив себя невеждами, внушает им, что Закон не нужен, нужна только любовь! А что для невежд слаще, чем отринуть знание и Закон?!
САВЛ. Его нужно остановить любой ценой! Но что я могу сделать?
ГАМЛИЭЛЬ. Совет пришел к решению о скорейшей поимке Иисуса Назарянина. Но никому не удается узнать, где он находится в данный день и в данный час. По-видимому это – его магия, и тут нужны меры особые. Пусть твой дар послужит святому делу. Этот грек, Лука, что вылечил тебя, считает твою способность ясновидения огромной. Но его, как и вообще кого-либо, посвящать в твою миссию нельзя.
САВЛ. В чем же моя миссия?
ГАМЛИЭЛЬ. Увидеть лжепророка, либо кого-то из его окружения! Возможно, тебе удастся быстрее и вернее других узнавать о его местонахождении. Ты ведь можешь увидеть то, что сильно пожелаешь увидеть, не так ли?
Сцена темнеет. Видение: Лука обнимает Марию под оливами. Савл каменеет.
Ты молчишь? Что с тобою?
САВЛ. (С усилием). Да, видимо, так. Я могу увидеть то, что сильно пожелаю увидеть.
МАРИЯ. Господи! Почему я все время это делаю? Почему я позволяю любить себя всем, хотя люблю только одного?!
ГАМЛИЭЛЬ. Каков же твой ответ?
САВЛ. Я постараюсь.
ГАМЛИЭЛЬ. И только?
МАРИЯ. Все хотят любить меня, а тот, кого полюбила я, пренебрег мною. А мне бы только быть подле него, и ничего мне не нужно больше! Теперь он заболел, и я умру, если он умрет. А я отдаюсь врачу, которого веду к нему. Почему я такая, Лука?
ГАМЛИЭЛЬ. Это – все, что ты можешь сказать мне?!
ЛУКА. Отдаваться – твоя природа. Видно, тому, кто создал тебя такой, нужно, чтобы ты коснулась многих, ибо многим нужно то, что есть в тебе.
ГАМЛИЭЛЬ. Молчишь? Тебе не по душе это дело?
САВЛ. Я не могу обещать успеха. Я никогда не видел Иисуса Назарянина. Думаю, чтобы увидеть что-то, я должен прежде это знать. Нужна хоть какая-то подсказка.
ГАМЛИЭЛЬ. Никто не ждет от тебя никаких обещаний, кроме одного: хранить тайну. А подсказки тебе будут давать. Вот тебе первая: Иисус Назарянин, посещая Иерусалим, всегда останавливается в Вифании, у некоего Лазаря.
МАРИЯ. Ну все, хватит, прошу тебя! Пойдем к Лазарю. Я опять слышу в себе его голос, он зовет меня! Идем скорее, мое сердце дрожит о нем…
Мария и Лука исчезают во тьме, сцена светлеет.
САВЛ. Я сделаю все, что смогу, равви. Я рад такому делу и ценю такое доверие.
ГАМЛИЭЛЬ. Я и не ждал от тебя иного! Отдыхай! Все ли у тебя есть необходимое для Субботы? Не нуждаешься ли в чем?
САВЛ. У меня все есть, благодарю, равви!
ГАМЛИЭЛЬ. Тогда прощай. (Уходит).
Проходит и уходит храмовый стражник.
СТРАЖНИК. Суботний покой! Субботний покой в Иерусалиме! Субботний покой!
САВЛ. Мария! Мария!! Мария!!!
КОНЕЦ ПЯТНИЦЫ ВТОРОЙ
