По инициативе подполковника В.А. Жилинского и полковника в отставке К.Я. Витукевича в марте 1919 г. началось формирование Национального ополчения (по финскому образцу), численность которого к 1 февраля 1920 г. достигла 10 тысяч человек при 75 офицерах. С 15 апреля 1919 г. в Северной области осуществлялся призыв всех офицеров до 45 лет включительно[364]. 24 мая 1919 г. помощник генерал-губернатора Северной области по управлению Мурманским районом В.В. Ермолов издал аналогичный приказ о призыве всех офицеров, врачей и военных чиновников до 45 лет[365].
3 июня 1919 г. началась эвакуация союзников с Севера, что, как признавали белые, предопределило последующий разгром и их самих. 10 июня по решению Верховного правителя и Верховного главнокомандующего адмирала А.В. Колчака Миллер был назначен главнокомандующим всеми сухопутными и морскими вооруженными силами, действовавшими против большевиков на Северном фронте. 12 июля правительство передало Миллеру всю полноту власти, но уже 2 августа отменило свое решение.
Летом 1919 г. произошло несколько восстаний в войсках белых и союзников, в некоторых случаях сопровождавшихся убийствами собственных офицеров, часть восставших (5-й Северный стрелковый полк, группа солдат 6-го полка) даже сумела перейти к красным. В общей сложности, за год, начиная с 29 августа 1918 г., в антибольшевистском лагере на Севере России произошло 18 солдатских выступлений[366]. В результате одного из них 22 июля 1919 г. белым пришлось оставить город Онегу. Под влиянием этих событий союзники ускорили эвакуацию с Севера.
В августе белые осуществили перегруппировку сил. Их численность к началу осени 1919 г. была доведена до 25 тысяч человек, около 700 офицеров и военных чиновников прибыли из-за границы. Порядка 12 тысяч человек находилось на фронте. В Архангельске, по данным на 4 сентября 1919 г., насчитывалось всего лишь 39 штаб-офицеров[367]. К 1 февраля 1920 г. силы белых на Севере насчитывали 1492 офицера, 668 врачей и военных чиновников, 39 828 строевых нижних чинов, 13 456 нестроевых нижних чинов, 1568 строевых и 3292 обозных лошади, 125 орудий и 1039 пулеметов[368]. Советская сторона обладала информацией о том, что у белых к концу января 1920 г. имелись 2262 офицера[369]. Впрочем, эти данные нельзя считать официальными.
16 января 1920 г. командующий 6-й советской армией А.А. Самойло издал приказ о подготовке к наступлению на всех направлениях. Наступление красных, несмотря на глубокий снег, 40-градусный мороз и плохое обмундирование, увенчалось успехом. Оно сопровождалось полным развалом Северного фронта белых, массовым солдатским дезертирством, связанным с осознанием бессмысленности продолжения борьбы. Фактически в период с 8 по 15 февраля красные ликвидировали основные участки сопротивления. По мнению полковника В.А. Жилинского, «Северная область существовала настолько, насколько существовала военная сила»[370].
Как и на некоторых других антибольшевистских фронтах, офицерская масса винила во всех неудачах начальника штаба армии, то есть генерала М.Ф. Квецинского. Утверждали, что «генералу Квецинскому своя рубашка ближе к телу!»[371] Было распространено мнение о том, что, окажись Квецинский в плену вместе с другими офицерами, его бы непременно убили бы свои же[372], а расстреливаемые «на мхах» вокруг Архангельска якобы даже «просили живых – клятвенно завещать передать миру, что Квецинский – палач и редко встречающийся негодяй»[373]. Недовольство начальником штаба было столь велико, что Миллер в угоду общественным настроениям был вынужден уволить Квецинского, хотя последний фактически продолжал выполнение обязанностей начальника штаба до самого падения Северной области.
16 февраля 1920 г. из Архангельска в Мурманск был отправлен оперативный отдел штаба главкома. Однако Миллер до последнего сохранял оптимизм и, лишь узнав о безнадежном положении фронта за несколько часов до падения области, «положительно осунулся и постарел»[374]. Морозным утром 19 февраля 1920 г. белые эвакуировали Северную область, отправившись на ледоколе «Козьма Минин» и паровой яхте «Ярославна» в изгнание. Эвакуация белых не была заранее подготовлена и скорее напоминала позорное бегство, а число желавших покинуть Север существенно превышало количество мест на этих судах. В итоге тысячи солдат и офицеров были вынуждены остаться, а выехали, прежде всего, чины штаба Миллера, родственники и знакомые белого командования, личная охрана Миллера из датских солдат, а также архангельские купцы и спекулянты, получившие места за взятки
