– Я спрашиваю по-хорошему, Томас. В твоих же интересах ответить честно, – Пес схватил мошенника за шиворот и водрузил его обратно на стул.
– Клянусь всеми святыми – я понятия не имею ни о каком Заде, или как ты его там назвал. Я скромный торговец, работаю на законных основаниях. Конечно, по долгу дела приходится общаться со всяким отребьем, но чтоб с Фандами…
Хлесткий удар расквасил многострадальный нос Рыжего, и из него мгновенно хлынула кровь.
– Я предупреждал, Томас. Не шути больше. – В левое ухо Рыжего влетела еще одна мощная затрещина, и он вновь свалился на пол. – Я спрашиваю тебя еще раз, терпения мне хватит, поверь, – где найти Гзанду?
– Ах ты висельник, лесной червь, да ты хоть на секунду представляешь, что тебя за это ждет? – Корчась на полу и утирая рукавом разбитый нос, Томас плевался кровью: – Ты триста раз пожалеешь, что тебя намедни не казнили. Ты не жилец, Пес! Попомни мои слова, ублюдок. Я тебе обещаю, что…
– Ты мне однажды уже сослужил добрую службу, Томас, – Гектор с размаху пнул Рыжего в брюхо, заставив того согнуться в бараний рог. – Я повторяю вопрос: как мне найти Гзанду?
– Чтоб ты сдох, Гектор Бронте, – багровый сгусток крови вылетел из хриплой глотки торгаша. – Джанлука, монах, должен знать – его найди сначала, собака…
Сгорбленный старикашка в довольном расположении духа покинул шатер мошенника, оставив того стонать от боли, скорчившись на полу, и шагнул навстречу закату. Несмотря на то что многие торговцы уже сворачивали свои лотки, на улице до сих пор витал смешанный запах соломы, навоза, восточных пряностей, меда, дубленой кожи и пива.
Домашний скот мирно дожидался следующего утра, в то время как торговый люд переносил лавки и столы внутрь городских стен на радость местным трактирщикам и пивоварам. Крестьяне, выгодно продавшие свою живность и разную снедь, а купцы – товары, в первый ярмарочный день по традиции сели праздновать удачные сделки. Пиво и вино текли рекой, а слуги едва успевали подавать подносы с огромными кружками и закусками.
Стараясь не выделяться из толпы, Гектор аккуратно обошел гомонящих на площади горожан и свернул на ряд скорняков. С утра Бальтазар принес хорошие вести – никто не стал поднимать панику по поводу исчезновения государственного преступника. Все казни решено было перенести на три недели, чтобы не портить настроение честному народу. А тех, кто был привязан к позорному столбу, и вовсе решили отпустить в честь праздника.
Как судачили в толпе, начальник гарнизона был бесславно изгнан с должности за недосмотр за заключенным, а переодетые в городское платье патрульные бродили по ярмарке в поисках опасного беглеца. И если бы он попался на глаза городской страже, судьба его закончилась бы весьма печально. Поэтому Бронте принял все меры предосторожности и постарался как можно тщательнее замаскироваться.
Бэзил подсказал Псу, что зимой, когда он ограбил гостившего в городе новгородского купца во время вечерней прогулки последнего, а потом попался в руки ордена и был бит плетьми, предал его как раз Томас. Недолго думая, беглец решил навестить в вечерний час Рыжего, дабы узнать, где же разыскать этого таинственного Гзанду, а заодно и расквитаться за предательство. Осталось найти людей, которые бы вывели к самому Гзанде, человеку крайне осторожному и опасному.
– Почему ты просто не скажешь мне, как отыскать этого мерзавца? – перед походом к Томасу Гектор попытался хоть что-то вытянуть из Бэзила.
– А может, мне вообще сделать все за тебя, Пес? Это твое задание, тем более что мои руки связаны, – здесь Бэзил явно недоговаривал. – Твоя жизнь – твои поступки. Как пить и воровать – самый первый, а как мозгой кумекать – так в кусты.
– Значит, получается, что меня продал Томас, так? – пропустив мимо ушей последнюю ремарку Бэзила, Пес продолжал рыться в сундуках Бальтазара в поисках подходящего костюма. – Зачем ему это? Он же, как сам рассказывал, законно работает. Чего они к нему прицепились?
– Томасу пришлось тебя заложить, потому что его прижали орденские плащи. Деньжата шли мимо их кармана, а в ратуше у кого-то длинный язык, и этот кто-то нашептал им про Рыжего. Чтобы избежать наказания, ему предложили назвать других преступников. Ну кто, как не ты, подходил под идеального шаромыжника?
