Дома было пусто и солнечно. Сверкал хрустальный глобусенок. Сверкали латунные замочкина футлярах подаренных авторучек. Я вспомнила, что так и не посмотрела: какую ручку преподнес мне дядя Костя. Бессовестная…
…Дядя Костя — наш добрый знакомый. Когда он был в старших классах, занимался математикой с моим дедом, маминым отцом, и часто приходил к нему домой, в квартирку при институтском общежитии. Там и познакомился с девчонкой-дошкольницей Валей. Между ними завязалась вроде бы шутливая, но долгая дружба. Когда дед умер (маме было тогда всего восемь лет), Костя навещал «подружку-дюймовочку», а потом писал ей письма из училища и с разных мест службы. Долгие годы он служил в окраинных областях. А вскоре после того, как погиб папа, дядя Костя перевелся в наш город. Стал заходить в гости и незаметно так опекать нас. Мама даже призналась, что однажды он сделал ей предложение.
— И ты отказалась? — укоризненно спросил Илья. — Старый, да?
Мама объяснила, что дело не в десяти годах разницы и что «Костя, чудесный человек», но она не может забыть Сережу, нашего папу. Дядя Костя больше предложений не делал, но дружить с нами не перестал. По-прежнему заходил «на огонек», занимался с Ильей немецким языком, а меня учил всяким полезным вещам и порой рассказывал интересные случаи из своей жизни.
Был дядя Костя высокий, сутуловатый, с залысинами, похожий (так мне почему-то казалось) на учителя истории. Те, кто не знал, никогда бы не сказали, что он недавний военный, полковник в отставке. Во время афганской войны был дядя Костя командиром горно-стрелкового батальона, вернулся с медалями и орденом Красной звезды. Илюха однажды спросил: за что орден? Дядя Костя пожал плечами:
— Сам не пойму. В героические схватки лишний раз не рвался. Главной задачей считал сохранить своих ребят…
— Всех, наверно, там все равно было не сохранить… — насупленно подал голос Илья.
— В том-то и беда… Непостижимое это дело: только что был живой паренек и вдруг — нет его… Слава Богу, тебе это не грозит.
Когда Илюшке было семь лет, он с дружками на дворе пускал по воздуху «летающие блюдца» — жестяные крышки от консервных банок. Одна крышка чиркнула его по глазу. С той поры глаз плохо видел и случалось, что воспалялся. Сколько ни ходили по врачам, вылечить так и не смогли. Снаружи ничего не было заметно, но допризывная комиссия брата забраковала начисто. Мама сказала тогда: «Тут не знаешь даже, горевать или радоваться». Илья не горевал и не радовался, он считал, что судьба есть судьба. Одно слово, философ…
Да, но с чего это дядя Костя решил дарить авторучку? Раньше он придумывал подарки пооригинальнее. Я наконец открыла футляр… О-о-о!..
Ручки не было. На малиновом бархате лежали шесть золотистых монеток!
Не подумайте, будто я решила, что золотые! Ни на кой мне это не надо! Я увидела сразу, что на монетках — парусные кораблики. Разные!..
К внутренней стороне крышки была прижата резинкой свернутая бумажка. Я раскрутила. Дядя Костя писал:
