Заснеженный и обледенелый корабль стал походить на гигантскую елочную игрушку, только не на привычную, веселую, а на какую-то странную, жутковатую.
13.10.
— Вот они… — сказал Нечаев, указывая на внезапно появившееся по правому борту светлое пятно.
Пятно то исчезало, то появлялось. То оказывалось на одном уровне с ледоколом и даже выше, то далеко внизу.
Огромные крутые волны, определить настоящую величину которых в тумане было невозможно, то сбрасывали со своих спин ледокол и он стремглав летел в черную пропасть, то вздымали «Витязь» в неотличимое от тумана и снега небо, чтобы затем швырнуть его еще глубже в бездну.
— Ветер? — спросил Нечаев.
— Десять баллов.
Нечаев долго молчал, видимо, оценивая происходящее.
— Ну, и что делать? — наконец спросил он у Петрищева каким-то механическим, без интонаций голосом.
— Нечего делать, — отвечал Петрищев, — да вы, Григорий Кузьмич, и сами знаете. Вертолет к ним не может сесть и эвакуировать врача и раненого? Не может, — он загнул палец на правой руке. — На буксир их брать бессмысленно. У нас тогда будет скорость меньше, чем у «Витязя» сейчас, — он загнул второй палец. — Да и какой трос выдержит при такой волне? — он загнул третий.
Нечаев взял его за руку и этот последний палец разогнул, говоря при этом:
— Этот не считается. При чем тут трос, если вообще буксировать глупо?
— Ну, не считается, — охотно согласился Петрищев. — Хватит и этих, — он посмотрел на загнутые пальцы.
— А где третий-то? — спросил Нечаев как-то особенно, с каким-то тайным смыслом.
— Что? — удивился Петрищев.
— Должен быть третий выход, — Нечаев, оттопырив нижнюю губу, пожевал ус. — Нет такого положения в жизни, из которого не было бы минимум трех выходов. И простое дело — надо выбрать один из них, Анатолий Петрович, и победить.
Нечаев впервые назвал Петрищева по имени и отчеству, и молодой капитан был еще больше озадачен этим обстоятельством, чем самими словами старика.
— Пришвартоваться если бортами… — помолчав, стал размышлять Петрищев. — Но при такой волне и ветре?
— Правая! — уже не обращая внимания на размышления Петрищева, скомандовал Нечаев. — Средний вперед!
— Мы же… — Петрищев задохнулся, то ли от ветра, то ли от неминуемого, что представилось ему. — Мы же… Раздавим их! При такой волне!
— Правая! — Нечаев смотрел теперь только в сторону «Витязя», соизмеряя расстояние с курсами кораблей и возможностью маневра. — Малый вперед! Руль вправо — пятнадцать.
— Они же в два раза с лишним ниже нас. — Петрищев доказывал, молил, приблизив свое лицо к лицу Нечаева, стараясь поймать его взгляд и заставить тем самым вслушаться в свои правильные, справедливые слова. — Мы же разобьем их… Потопим!.. Григорий Кузьмич! Неужели вы станете жертвовать жизнями десятков людей ради одной?!
Нечаев, все еще не глядя на Петрищева, сказал в микрофон ближней связи:
— Передайте на «Витязь»: готовить раненого и врача к эвакуации. — И повернулся к молодому капитану: — Значит, по-вашему, капитан, рисковать многими ради одного? А пятью? Тремя? Одним? Ничем?!
— Да что вы из меня негодяя какого-то делаете! — взорвался Петрищев. — Я ведь только о том, что сейчас это бессмысленно! Сейчас — невозможно! Вы понимаете — сейчас! В такой шторм!
— Я понимаю только одно, — твердо сказал Нечаев. — Закон моряков — один за всех, а все за одного — еще никем не отменен. И в штиль, и в шторм — он одинаков.
В кубрике «Витязя» Шульгин держал замерзшие руки в ведре с ледяной водой. Постанывал сквозь зубы от ноющей боли. Из ведра сильно плескало на пол.
Фельдшер Макснмыч принес кувшин с горячей, и Шульгин, зажмурив глаза, сунул туда руки. Максимыч накапал ему валерианки в кружку.
Раненого осторожно переложили из «люльки» на носилки. Максимыч измерил давление.
— Девяносто на шестьдесят… — упавшим голосом произнес он.
— Глюкозу с корглюконом, — строго сказал Шульгин. — У меня в чемоданчике, в маленьком отделении.
Шульгин вымыл руки с мылом и сам сделал необходимую инъекцию.
— Морфий! — затем приказал он. — Кордиамин!
Туман начал быстро редеть. Но волны, казалось, подчиняясь чьей-то злой воле, стали еще больше, круче. И разбрасывали корабли, мешая им подойти друг к другу.
