Стр. 188. Вы помещик. Вы должны бы сиять, как бриллиант, в своих поместьях… Не думайте, чтоб отдых и сладострастие были предназначением помещичьего звания… Не отдых, а забота, и забота перед богом, царем и отечеством! Трудиться, трудиться обязан помещик, и трудиться как последний из крестьян его! — Ср. наставления Гоголя русскому помещику: «Возьмись за дело помещика, как следует за него взяться в настоящем и законном смысле… Взыщет с тебя бог, если б ты променял это звание на другое, потому, что всяк должен служить богу на своем месте, а не на чужом… И где ни появляйся, появляйся так, чтобы от твоего прихода глядело все живей и веселей, изворачиваясь молодцом и щеголем в работе… Возьми сам в руки топор или косу…» (Гоголь Н. В. Полн. собр. соч., т. VIII., с. 322, 324, 325).
Стр. 197. — Малаги захотел! — проворчал он (господин Бахчеев. — И. В.) чуть не вслух. — И вина-то такого спросил, что никто не пьет! Ну, кто теперь пьет малагу, кроме такого же, как он, подлеца?
В «Литературных воспоминаниях» И. И. Панаева приводится весьма схожий эпизод, связанный с Гоголем. Панаев рассказывает об ужине, устроенном одним петербургским знакомым Гоголя в его честь. Гоголь приехал поздно, решительно отказался от ужина и не пожелал попробовать ни одного из многочисленных вин.
«— Чем же вас угощать, Николай Васильич? — сказал наконец в отчаянии хозяин дома.
— Ничем, — ответил Гоголь, потирая свою бородку: — впрочем, пожалуй, дайте мне рюмку малаги.
Однако малаги именно и не находилось в доме. Было уже между тем около часа, погреба все заперты… Однако хозяин разослал людей для отыскания малаги.
Но Гоголь, изъявив свое желание, через четверть часа объявил, что он чувствует себя не очень здоровым и поедет домой.
— Сейчас подадут малагу, — сказал хозяин дома, — погодите немного.
— Нет, уж мне не хочется, да к тому же поздно…
Хозяин дома, однако, умолил его подождать малаги. Через полчаса бутылка была принесена. Он налил себе полрюмочки, отведал, взял шляпу и уехал, несмотря ни на какие просьбы» (Панаев И. И. Литературные воспоминания. М., 1950, с. 306).
Так как воспоминания Панаева были опубликованы только в 1860 году; некоторые исследователи полагают, что Достоевский лично присутствовал на этой встрече, относящейся скорее всего к сентябрю — октябрю 1848 года (тем более что Гоголю были представлены литераторы из «новых» — Гончаров, Григорович, Некрасов, Дружинин, Панаев). Однако Достоевский нигде не упоминает о своем личном знакомстве с Гоголем. Кроме того, версия этого эпизода (без упоминания имен) была впервые обнародована в «Заметках и размышлениях Нового Поэта» (то есть И. И. Панаева) в 6-м номере «Современника» за 1855 год. Достоевскому могло быть известно также и устное предание.
Стр. 201. Не надо мне монументов! — См. вступит. статью.
Стр. 209. …несчастье есть, может быть, мать добродетели. Это сказал, кажется, Гоголь, писатель легкомысленный, но у которого бывают иногда зернистые мысли. — Ср. «Выбранные места из переписки с друзьями»: «…несчастье умягчает человека; природа его становится тогда более чуткой и доступной к прониканию предметов, превосходящих понятие человека, находящегося в обыкновенном и вседневном положении» (Гоголь Н. В. Полн. собр. соч., т. VIII, с. 236). Ср. также слова Гоголя из его статьи «Предметы для лирического поэта»: «Дивишься драгоценности нашего языка: что ни звук, то и подарок: все зернисто, крупно, как сам жемчуг…»
Стр. 210. Фалалея ли я полюблю? Захочу ли я полюбить Фалалея? Могу ли я, наконец, любить Фалалея, если б даже хотел? Нет… — Ср. у Гоголя: «Я не могу обнять этого человека: он мерзок, он подл душою, он запятнал себя бесчестнейшим поступком; я не пущу этого человека даже в переднюю свою; я даже не хочу дышать одним воздухом с ним; я сделаю круг для того, чтобы объехать его и не встречаться с ним. Я не могу жить с подлыми и презренными людьми — неужели мне обнять такого человека, как брата?» (Гоголь Н. В. Полн. собр. соч., т. VIII, с. 412).
Стр. 212. Атанде-с (фр. attendez) — положите.
Стр. 215. Зато он убил добродетельного Клита.
