– Ладно тебе, негоже так об отце говорить, какой бы он ни был. Тяжело ему все-таки досталось, когда с дорожного хозяйства выперли. Вот он и дал слабинку. Ну а ты сам-то чем сейчас занимаешься?
– Да ничем не занимаюсь. Даже никакая идея в голову не лезет.
– Ну да, понимаю, сейчас трудно что-то интересное придумать. Чего ни коснись, всего кругом полно.
– Может, ты чего посоветуешь? Вот чем можно заняться в моем положении?
– Не знаю даже. В какой-то бизнес лезть – сложно, особенно без денег. А вообще, самый лучший вид заработка, это когда несколько человек собираются узким кругом и начинают пилить госбюджет. Вот это самый выгодный и процветающий бизнес в нашей стране. И вкладывать ничего не нужно, не считая смекалки и бесконечной удачи от природы.
– Так для этого нужно работать где-нибудь в государственном учреждении.
– Верно, занимать определенный руководящий пост, где выделяются деньги. Но в таких организациях все места обычно заняты. И чтобы туда приткнуться, порою даже самым мелким клерком, необходимы как минимум родственные связи. А лучше даже половые – это вообще безотказный вариант.
– Валер, а ведь ты же бывший военный, у тебя наверняка остались еще связи. Сможешь устроить меня в какую-нибудь государственную организацию?
– Но ведь у твоего отца столько друзей. Ты через него не пробовал?
– Да нет у него больше никаких друзей, раз он сам фигней всякой занимается.
– Печальная правда жизни. Друзья в сложной ситуации обычно отворачиваются.
Валерий прекрасно понимает Макса, потому что сам когда-то переживал подобную ситуацию, когда кругом куча друзей, а потом раз, и в определенный момент резко никого нет – как ветром сдуло.
Друзья вообще понятие неоднозначное. И при четко сформулированных взглядах каждый все равно по-своему определяет, кто для него друг, а кто всего лишь знакомый. Люди вообще часто ошибаются при выборе друзей, а когда понимают это, вдруг начинают ненавидеть каждый день, когда проводили в кругу этих самых друзей. Это происходит по определенной формуле, по какому-то физическому закону, только в данном случае здесь не физика, а социология. Но сходство все равно прослеживается, потому что, когда человек срывается в самый низ, его уже там никто не ждет. И он начинает менять свой старый круг общения на новый, а мнимые друзья становятся простыми знакомыми. Люди похожи на рыб в океане: на разной глубине обитает разный вид.
По-своему и Макс понимает эту систему. Его отец провалился в самый низ и сына за собой утянул, потому что были они в одной упряжке. Когда Макс оказывается на дне пропасти, его там ждет лишь Дима. Тут-то Макс и выдвигает свою теорию о взаимоотношениях:
– Не люди общаются между собой, а деньги, которые они готовы тратить, – говорит он, продолжая разговор с Зенковым. – Вот если в твоем кармане стодолларовые купюры, то и окружение у тебя с такими же банкнотами. Но как только там остаются пятидесятирублевые бумажки, то крупным деньгам с ними как-то уже некомфортно становится.
– Интересный взгляд у тебя, – замечает Валерий.
– Ну логично же, ты не считаешь? Поэтому я нисколько не удивляюсь, что отец даже сам себе помочь не в силах. Друзей-то у него оказывается никогда не было. Деньги кончились, и связи куда-то пропали. А ведь я спрашивал у него, не может ли он меня куда-нибудь засунуть. Но он только руками разводил, потому что даже не знал, к кому обратиться.
– Ну понятно все. Как говорится, деньги к деньгам. Такая поговорка и в обществе себя находит. Ты знаешь, я бы много куда мог тебя пристроить, но есть одна проблема: в армии ты не служил, а без армии даже рыпаться нет смысла. По моим каналам военный билет с соответствующими записями многое бы для тебя решил. Сейчас закон такой действует – президентский, что без армии никуда.
– Да как же так? – удивляется Макс. – У нас же даже министр обороны не служил.
– Ну, министр обороны, как и ему подобные, это маленькие исключения из правил. Там, наверху, для того и придумывают правила, чтобы самим их перешагивать.
– Но все же попробовать-то можно?
– Да, можно. Что ж не попробовать-то. Телефон у меня твой есть, глядишь, что-то и выстрелит.
