– Ну-ну, милая, – вдруг услышала она голос смотрительницы, а в следующий момент ощутила тепло ее объятий и прикосновения к волосам по голове. – Все хорошо, моя девочка, ты просто устала. Князь не даст тебя в обиду, не переживай. За своих людей он головы снесет, грудью станет, но защитит. Тебе повезло, глупышка, ты просто еще не поняла.
Слова женщины действовали успокаивающе. Селена была благодарна ей за поддержку и вскоре утерла слезы. Только после этого она заметила, что на ее кровати стоит блюдце с пирогом. Внешне он выглядел так аппетитно, что живот девушки заурчал, напоминая, как долго не ела хозяйка. Щеки молодицы покрыл румянец смущения. Она понадеялась, что Жизель ничего не услышит, но не тут-то было.
– Лучше не стоит его пробовать. Говорят, такой невкусный. Я взялась оценить кулинарные способности новой поварихи. Хорошая девка, но бестолковая. И выгнать сиротку жалко, и оставить негде, – грустно вздохнула женщина.
– Так переведите ее в служанки, раз стряпать не умеет, – предложила Селена.
– Думаешь, одна такая умная? – Жизель ущипнула подопечную за щеку. – Я ее со служанок-то в поварихи и перевела. За что ни возьмется, все из рук падает. Вот говорят же, что у каждого человека есть какой-нибудь талант, так у этой – все портить, – загоготала пышка. – Кому ж она, криворукая, прислуживать-то будет?
– Так мне и будет, – Селена просила за ту, которую совсем не знала, потому что предугадывала в ней такую же одинокую душу. И решила, что им определенно стоит держаться вместе.
– Нууу, ежели ты так настааааиваешь, – растягивая слова, произнесла женщина, хотя на ее лице явно читалось одобрение. –отдам ее к тебе.
– А остальных можете отзывать, – напомнила Селена.
– Но приказ государя… – начала было Жизель.
– Вы сказали, что я могу распоряжаться тем, что мне вверено, как захочу. Так считайте это моим желанием. Я так хочу, – для убедительности девушка даже ногой притопнула.
Она ожидала гнева пышки, но та снова рассмеялась:
– Ах, как ты быстро учишься. Молодчинка. Со мной так разговаривать не позволю. И с князем не смей, но вот с остальными – только так. Ладно, пойду прикажу криворукой, чтоб принесла тебе ужин. Молись Зарину, чтобы она справилась, – и, задорно подмигнув, Жизель скрылась из виду.
Но долго быть одной Селене не пришлось, так как вскоре перед ней появилось затравленное существо с подносом в руках. Увидев хозяйку комнаты, девушка так растерялась, что чуть было не опрокинула весь ужин. И, только благодаря резвости голодной молодицы, вовремя успевшей подхватить поднос, справилась со своим первым заданием.
– Эх ты, как там тебя? – поинтересовалась Селена.
– Мирая, – тихо ответила та.-Извините, госпожа.
– Ладно, Мирая. Не огорчайся. С каждым может случиться. И не бойся меня. Я тебе не враг, – Селена вдруг почувствовала себя на месте поучавшей ее саму же Жизель.
Лицо служанки озарила улыбка.
– Спасибо вам, госпожа. Клянусь Зарином, что не пожалеете о своем выборе.
– Ага, – кивнула красавица, хотя сама ой, как сомневалась.
Наконец поужинав и, не без помощи Мираи приняв ванную, Селена надела душистую сорочку и отправилась спать.
Хоть ложе оказалось огромной мягкой периной, на незнакомом месте сон долго не шел. А еще тому виной были пережитые события двух последних дней, мысли о которых калейдоскопом крутились в юной голове. Девушке казалось, что уже прошло не меньше года с тех пор, как она уехала от отца.
Только под утро Селена провалилась в глубокий сон, в котором снова встретилась с ним, с тем, с кем было так тепло и уютно рядом. Они стояли друг напротив друга в огромной белой комнате.
–Здравствуй, наконец-то ты пришла. Я скучал, – улыбнулся самый красивый мужчина, которого ей когда-либо доводилось видеть и о котором она с пробуждением забывала. – Почему ты такая грустная, красавица моя? – его взгляд был пронизан беспокойством.
– Ты разве не знаешь? Меня увезли из родительского дома в новую жизнь. Это так тяжело, – пожаловалась Селена.
– Значит, началось… Твоя печаль разрывает мое сердце, любимая, но иначе никак… твою судьбу предрешили родители, заключив сделку с богом Зарином, и ничего уже нельзя изменить, – мужчина отвел глаза и замолчал.
