– А ты что тут? Заблудилась? Покои князя в другой стороне, – рассмеялась она.
– Я была там. Он… занят, – покраснев, пробубнила Селена.
Видимо, по ее смущенному виду смотрительница догадалась, чем таким занят Витовт. Лицо ее вдруг стало серьезным, и женщина констатировала:
– Жасмина не сдается, значит. Но, тем не менее, раз князь тебя вызвал, то ты не можешь ослушаться. Давай, иди шибче. Не заставляй его величество ждать.
Жизель была права, и Селена даже обрадовалась тому, что сможет заглянуть в глаза этому бесстыднику. Отчего-то ее переполняла злость, будто она Ральфа застукала с другой. И понимала умом девушка, что князь не ее мужчина и никогда им не будет, но ревность затмила рассудок. Уже решительно и уверенно шла Селена по известному пути.
Толкнув дверь, она столкнулась лицом к лицу с Витовтом. Жасмины в комнате не было. Мужчина выглядел взърошенным, явно выпившим, а в глазах его резвились бесы, но даже в таком виде оставался величественным и мужественным. Его грудь вздымалась от тяжелого дыхания, а ноздри были расширены. В один миг Витовт преодолел расстояние до Селены – и заключил ее в своих объятиях.
– Птичка, милая, будь моей, – с хрипотцой шепнул он на ухо девушке. От его приятного тембра тело молодицы тут же покрылось мурашками, а сердце, казалось, вот-вот остановится от страха. Но девушка помнила, что еще несколько минут назад он так же страстно целовал другую.
– Что ж вы, князь, такое говорите? – безуспешно попыталась увернуться от цепких рук Селена. – Полно вам. День был тяжелым, устали. Ложитесь лучше отдыхать. Утро вечера мудренее, – дрожащим голосом уговаривала она Витовта, как дитя.
– Что ж ты, птичка, перечить мне вздумала?! – рассвирепел он и отскочил от девушки. – Отчего же? Не нравлюсь?! Что ж не даришь мне улыбку, как Ганзорингу? Иль не достоин?
Гнев мужчины был настолько пугающим, что Селена зажмурилась и словно язык проглотила, не в силах ничего сказать и готовая покориться.
– Отвечай, когда тебя князь спрашивает! – приказал Витовт.
А в следующую секунду вновь сжал молодицу в крепких объятиях.
– Что ж ты вся дрожишь, красавица моя? – в голосе мужчина появилась забота. – Прости, что испугал, птичка моя ненаглядная. Сам себя не узнаю. Свела с ума ты своей красотой и чарующим голосом. День и ночь о тебе думаю. А, как увидел, что гостю моему улыбаешься, захотел обоим головы свернуть: ему, чтоб на чужое рот не раскрывал, и тебе, чтоб не мне, так никому не досталась.
От таких откровений Селене стало совсем не по себе, а Витовт, гладя ее по голове и заглядывая в глаза, продолжал: – Но ты не бойся меня, милая. Не причиню тебе вреда. И никому другому не позволю. Все у тебя будет, весь мир к твоим ногам брошу, но пообещай, что будешь только моей. Просто скажи – и я поверю.
– Но зачем вам безродная девка, князь? – вместо ответа спросила молодица.
– Нужна, птичка, как воздух нужна. Только скажи, что будешь моей, а я уже весь твой, – неожиданно для Селены сам великий князь опустился на колени и прижал голову к животу красавицы. Девице захотелось ущипнуть себя, чтоб проверить, не снится ли ей все это. Глава княжества склонил голову к ногам дочери мельника и уговаривает стать его возлюбленной. Разве могла она даже помыслить о таком счастье? Разве была достойна она его? И разве могла отказать самому Витовту?
– Полно вам, князь, встаньте, – испугалась такого жеста молодица. – Я видела вас с другой.
– Ах, вот в чем дело, милая? Зол я был. Хотел отвести душу с ней, но будто околдовала ты меня. Целовал другую, а тебе видел. Не хотел я губить твою невинную душу, но влюбился, как мальчишка. И разве ж любовь – это грех? Пусть простит меня Зарин, но без тебя мне жизни нет.
Такие откровения тронули глубокие струны души девушки:
– Буду я вашей, буду, – согласилась она.
Князь тут же подхватил девушку на руки и понес в сторону ложа.
– Что ж снова не так, милая, что ты вся дрожишь? – забеспокоился мужчина.
– Я… просто никогда прежде… я, – начала заикаться молодица и стыдливо отводить взгляд, но князь прервал ее оправдания хмелящим поцелуем. От его прикосновений низ живота Селены будто налился свинцом, в груди разгорелся пожар, а из головы разом испарились все мысли. Близость мужчины дурманила – и молодица поняла, что на самом деле хочет принадлежать только ему одному.
