Заслуживает? Будут дорого стоить?
– Боюсь, что если я расскажу мужу обо всем, то он снова поколотит его. Особенно если узнает историю с девочкой.
– В будущем их дороги не пересекутся.
– Не думаю, что этого можно будет избежать.
Лорд Истербрук смотрел на Кайла, возвращавшегося к ним с пуншем.
– Вчера я поговорил с влиятельными пэрами. Я рассказал им историю новоиспеченного графа и его гадких поступков и показал письмо вашего брата. Их заключение было точно таким же, как мое.
– То есть они согласились, что Норбери никогда не осудят, не говоря уж о том, что он никогда не понесет наказания, а пути моего мужа в будущем непременно пересекутся с его путями?
– Я вовсе не говорил, что его никогда не осудят и что он не понесет наказания, миссис Брадуэлл. Я сказал только, что он никогда не будет привлечен к суду и против него не будет возбужден процесс. И все же одна угроза такого процесса уже сама по себе мощное оружие.
– Не понимаю.
– Пока Норбери будет приходить в себя после сегодняшней трепки, его посетят несколько епископов. Им станет известно о решении, вынесенном пэрами. Разумеется, все это будет осуществлено в частном порядке, без огласки. Если он не глуп и не потребуется более убедительных мер, я предсказываю, что скоро он навсегда уединится в своем кентском поместье, где в будущем компанию ему составят только викарии и их жены.
– Не думаю, что его способно что-нибудь остановить. Даже живя в Кенте в полном одиночестве, он будет делать что захочет.
– Для него будут подобраны особого рода личный слуга и экономка. Это будет для него чем-то вроде заключения, как уже случалось в прошлом, – роскошь останется, но никакой свободы. Можете мне поверить, что его остановят. Сегодня уже остановили.
Кайл прошел мимо них, и лицо его выражало вопрос, будто он находил любопытной и забавной столь долгую беседу своей жены с Истербруком.
– Могу я пересказать эти новости мужу? – спросила Роуз.
– Конечно. Хотя думаю, что он уже сейчас чувствует себя отмщенным. Он с такой яростью молотил Норбери кулаками, будто старался свести с ним счеты.
Маркиз направился к Алексии. Роуз не отставала от него.
– Благодарю вас за то, что вы не отказались от бремени забот, которое я возложила на вас, лорд Истербрук.
– Я счел это своим долгом, соответствующим моему положению в обществе, после того как вы довели до моего сведения эту грязную историю, миссис Брадуэлл. Как вы сказали, у пэров свой способ вершить правосудие по отношению к себе подобным.
Роуз любила деревню весной. Ей нравились запахи нагретой солнцем земли и пробуждающихся к жизни растений. И даже прохладный воздух, обещавший в течение дня нагреться.
Ее нравилось нежиться в постели с Кайлом, уютно устроившись под одеялом. Ветерок охлаждал их разгоряченные страстью тела.
– Ты так прекрасна! – бормотал он. – Каждый раз при виде тебя я испытываю чувство, схожее с болью.
Розалин игриво провела ладонью по груди мужа:
– Если ты испытываешь боль, я могу тебя исцелить.
Он предоставил ей такую возможность, впрочем, не забывая о том, что она должна испытать если не боль, то томление. Теперь Роуз очень хорошо знала, что такое экстаз. Ее дух освобождался от всех забот и волнений, от всех запретов и уверток и, в конце концов, от отчуждения, когда их тела сливались подобным образом.
Рука Кайла, такая сильная и мужественная, прошлась по всему ее телу. Он поцеловал ее в ухо.
– Эта боль снедает не только мое тело, Роуз. Твои ласки утоляют печали моего сердца. И даже твоя улыбка утоляет их.
– Мне жаль, если твое сердце все еще болит, Кайл. Мне жаль, если хоть что-нибудь причиняет тебе боль.
– Ты меня неправильно поняла, дорогая. Это сладкая боль, боль любви и томления. Ты предупреждала меня о том, что утратила романтические иллюзии, но я-то никогда не обещал, что не буду тебя любить.
Розалин дотронулась до его руки. Она чувствовала его дыхание на своей шее и биение его сердца.
– Я сказала, Кайл, что никогда больше не стану тешить себя ложью. Но правда не ложь, а я знаю, что ты никогда бы не сказал о любви, если бы это не было правдой. Наш брак мог бы быть разумным и удачным и без любви, но то, что мы любим друг друга, думаю, только делает его лучше.
