Лизетт покраснела и отвернулась. Джон видел огонь, который загорелся в её глаза от его прикосновения. «Интересно, что было бы, если бы такие прикосновения стали более частыми?» — подумал Джон.
Лизетт повернулась к Джону и сказала:
— Я мою, а Вы вытираете. Всё по-честному.
Лизетт открыла один из ящиков и вытащила оттуда два передника. Она повернулась к Джону, подняла его руки и обернула один из передников вокруг его торса. Тогда он наклонился ближе, чтобы Лизетт могла завязать верёвки, уходящие к талии. Её грудь чуть касалась его груди, а руки обвили талию. В какую игру она играет? Он немного сглотнул и поцеловал её. Он должен был попробовать вкус её губ, которые сводили с ума прошлой ночью. Их губы соприкоснулись, сначала поцелуй был нежным и мягким, но с каждой секундой он становился всё более страстным и необузданным. Его язык дразнил её губы. Когда она начала сдаваться, Джон начал слегка поигрывать их языками. Она осталось беззащитной, поскольку его горячий рот требовал ещё и ещё… Но было не время и не место продолжать эту занимательную игру. Он был вынужден контролировать ситуацию, поэтому вовремя остановился.
Как только Джон прервал их поцелуй, Лизетт отпрянула. Она пыталась скрыть свои глаза от него, но её затвердевшие соски, говорили о том, что она возбуждена.
Как ни в чём не бывало, Лизетт подошла к раковине и начала мыть посуду, ополаскивая и передавая блюда одно за другим Джону, не произнося ни слова.
Джон нарушил тишину, спросив о маме и о мальчиках. Вскоре разговор приобрел нейтральный характер. К тому времени, когда мама возвратилась, они оба смеялись над историей, которую Лизетт рассказала о Бобби.
— Ну, вы двое, кажется, отлично справляетесь и без меня. Надеюсь, Вы закончите к тому времени, как я подам кофе и пирог.
Джон и Лизетт обменялись взглядами и возвратились к работе. Им было хорошо и весело вместе, хоть они и не хотели этого признавать.
Мама накрыла на стол и подала десерт. Она наполнила чашки кофейным напитком и порезала яблочный пирог, центр которого был украшен зефиром из ванильного крема. Джон и Лизетт были уже сыты, но противостоять такой вкуснятине не сможет никто.
Мама, Лизетт и Джон сидели за столом и больше двух часов болтали о детях, интересных случаях из жизни, мама рассказывала воспоминаниях о «старых добрых временах». Часы показали одиннадцать.
— Мама, нам, наверное, уже пора. Мы не хотим тревожить Вас в такой поздний час, — сказала Лизетт.
— Нет, конфетка, Вы меня ни сколько не потревожили. Сегодня был потрясающий вечер. Нужно будет как-нибудь это повторить.
Когда они подошли к дверям Лизетт сказала:
— Я буду рада встретиться с Вами в следующую субботу. Если Вам что-то потребуется, то обязательно свяжитесь со мной, — с этими словами она поцеловала маму в щёку.
Джон потянулся, чтобы пожать руку мамы, но она притянула его к себе и крепко обняла. Без колебаний Джон поцеловал её в щёку:
— Спасибо за Ваше гостеприимство. Я, наверное, уже лет пять не ел домашней еды. Лизетт была права, вы отличный повар. Я счастлив, что познакомился с Вами и Вашими мальчиками.
Мама улыбнулась и сказала:
— Это очень мило с твоей стороны. Я надеюсь, что мы увидимся снова? В следующую субботу, возможно?
Джон не хотел предавать этой встрече какое-либо значение. Сегодняшний день, как предполагалось, был всего лишь одноразовым свиданием. Один день, одна встреча, а потом обратно к работе. Но так или иначе он сказал:
— Мы скоро встретимся. Я обещаю.
Мама снова улыбнулась, ещё раз обняла Джона и что-то шепнула ему на ушко. Лизетт пыталась понять, о чём они говорили, но не смогла.
— Мы увидимся, обещаю, — ответил Джон.
Подходя к автомобилю, Лизетт спросила:
— О чём ты только что говорил с мамой?
— Она просто попрощалась.
Лизетт не купилась на это. Она покачала головой, подходя к автомобилю. Лизетт пытаясь игнорировать Джона. Это казалась милым, потому что её маленький носик мило подёргивался вниз - вверх. Поездка в автомобиле прошла в тишине. Теперь Джон знал главную тему для разговора с Лизетт: мама и мальчики.
— Так Вы с мамой встречаетесь каждую субботу? — спросил он. Его план работал. Всю дорогу Лизетт болтала о маме, о её доме и о мальчиках. Она наслаждалась беседой, даже улыбалась иногда. Это было хорошо. Очень хорошо.
