Блэксорн поручил себя Богу. И сказал: - Передайте господину Ябу, что я могу ему помочь. И господину Торанаге. Я могу сделать их армии непобедимыми.
- Господин Яоу говорит, что если ваша информация окажется полезной, он увеличит ваше жалованье, которое дал вам Торанага, с двухсот сорока коку до пятисот коку через месяц. Поблагодарите его.
- Спасибо. Но скажите, что я сделаю для него все это при следующих условиях: он должен отменить свой декрет об этой деревне, через пять месяцев вернуть обратно мой корабль и команду.
Марико сказала:
- Анджин-сан, вы не можете заключать с ним сделку, как торговец.
- Пусть сделает мне одолжение. Как почетному гостю и благодарному вассалу.
- Ябу-сан говорит, что деревня - это ерунда. Жителям деревни необходим огонь под задом, чтобы заставить их что-то делать. Они не стоят вашего беспокойства. Что касается корабля, то это на усмотрение господина Торанага. Он уверен, что вы скоро его получите обратно. Он просит меня передать ваше требование господину Торанаге сразу же, как я приеду в Эдо. Я это исполню, Анджин-сан.
- Пожалуйста, извинитесь перед господином Ябу, но я настаиваю на отмене этого декрета. Сегодня же вечером.
- Он же только что сказал нет, Анджин-сан. Это будет не очень красиво с вашей стороны.
- Да, я понимаю. Но, пожалуйста, скажите ему снова. Для меня это очень важно... я прошу.
- Он говорит: "Вы должны быть терпеливы. Жители деревни - это не ваша проблема".
Блэксорн кивнул: - Благодарю вас. Я понял. Пожалуйста, поблагодарите Ябу-сана и скажите ему, что я не могу жить с таким стыдом.
Марико побледнела:
- Что?
- Я не могу жить со спокойной совестью, зная, что деревню ждет такая участь. Я обесчещен. Это против моих христианских принципов. Я сейчас же совершу самоубийство.
- Самоубийство?
- Да. Я так решил.
Ябу прервал:
- Нан дза, Марико-сан?
Запинаясь, она перевела все, что сказал Блэксорн. Ябу спрашивал еще, она отвечала. Потом Ябу сказал: - Если бы не ваша реакция, это могло бы быть шуткой, Марико-сан. Почему вы так озабочены? Почему вы думаете, что он способен совершить это?
- Я не знаю, господин Ябу. Он кажется... Я не знаю... - Ее голос замер.
- Что вы скажете, Оми-сан?
- Самоубийство противно христианскому учению, господин. Они никогда не кончают самоубийством, как мы. Как делают самураи.
- Марико-сан. Вы ведь христианка. Это правда?
- Да, господин. Самоубийство - смертельный грех.
- Игураши-сан? Что вы думаете?
- Это блеф. Он не христианин. Помните первый день, господин? Помните, что он сделал со священником? И что он позволил сделать с ним Оми-сану, чтобы спасти мальчика?
Ябу улыбнулся, припомнив тот день и вечер, который за ним последовал:
- Да, согласен. Он не христианин, Марико-сан.
- Но извините, я не понимаю, господин. Что за история со священником?
Ябу рассказал ей, что случилось в первый день между священником и Блэксорном.
- Он оскорбил крест? - спросила она, явно пораженная.
- И бросил его обломки в пыль, - добавил Игураши. - Это все блеф. Если эта история с деревней так опозорила его, как он может оставаться здесь после того, как его обесчестил Оми, помочившись на него?
- Что? Извините меня, господин, - сказала Марико, - но я снова ничего не понимаю.
Ябу сказал Оми:
- Расскажи, что произошло. Оми так и сделал. Она была в шоке от этой истории, но ничем не показала этого.
- После этого Анджин-сан был полностью усмирен, Марико-сан, - закончил Оми, - без оружия он всегда смирный.
Ябу отпил саке: - Скажите ему следующее, Марико-сан: само убийство - не в обычае чужеземцев. Это против его христианского Бога. Так как же он может покончить с собой?
Марико перевела. Ябу внимательно следил за тем, что отвечал Блэксорн.
- Анджин-сан с великим смирением извиняется, но он говорит, обычай или нет, но этот позор слишком велик, чтобы его вынести. Он говорит, что... что он в Японии, он хатамото и имеет право жить согласно нашим законам, - ее руки дрожали. - Вот что он сказал, Ябу-сан. Он имеет право жить по нашим законам.
- Чужеземцы не имеют прав.
Она ответила:
- Господин Торанага назначил его хатамото. Это дает ему право, да?
