Мы все в западне, и это факт, что война начнется скоро и что Ябу один будет решать, на чьей мы стороне. И другой факт, что деревня всегда будет деревней, потому что рисовые поля здесь плодородные, море богато рыбой, и это последний факт.
Мура упорно обращался мыслями к этому варварскому пирату, стоящему перед ним. "Ты дьявол, посланный на нас как чума, - подумал он, - и ты не приносишь нам ничего, кроме беды, с того самого времени, как попал сюда. Почему ты не мог подобрать другую деревню? "
- Капитан-сан хочет женщину? - спросил он дружелюбно. По его предложению совет деревни дал распоряжения о других варварах, как с точки зрения вежливости, так и с точки зрения поддержания их занятости до приезда властей. За это деревня будет потом вознаграждена соответствующими рассказами о любовных связях с иноземцами, а не деньгами, которые будут уплачены.
- Женщину? - повторил он, видимо, подразумевая, что если пират стоит на ногах, то такое же положение должно быть и с его внутренностями, его Небесное Копье тепло упаковано перед сном и, как бы то ни было, все приготовления сделаны.
- Нет! - Блэксорн хотел только спать. Но он знал, что этот человек должен быть на его стороне, он заставил себя улыбнуться, указывая на распятие.
- Вы христианин? Мура кивнул.
- И я христианин.
- Священник говорит, что нет. Не христианин.
- Я христианин. Не католик. Но я тем не менее христианин.
Но Мура не мог понять. Не было никакого способа объяснить, но Блэксорн попытался.
- Хотите онна?
- Диме когда придет?
- Диме? Не понимаю.
- Диме, - ах, я имею в виду дайме.
- А, дайме! Ха, дайме! - Мура пожал плечами. - Дайме приедет, когда приедет. Спите. Сначала помойтесь. Пожалуйста.
- Что?
- Помойтесь. Примите ванну, пожалуйста.
- Я не понимаю.
Мура подошел ближе и брезгливо скривил нос.
- Воняет. Плохо. Как от всех португальцев. Вымойся. У нас чистый дом.
- Я буду мыться, когда захочу, и от меня не пахнет! - Блэксорн разозлился. - Каждый знает, что ванны опасны. Ты хочешь, чтобы я схватил простуду? Ты думаешь, я Богом проклятый глупец? Убирайся отсюда и дай мне поспать!
- Вымойся, - приказал Мура, пораженный гневом варвара - высшим признаком плохих манер. Это было связано не с запахом от варвара, хотя он и был, но, по его сведениям, тот не мылся целых три дня, и проститутка совершенно справедливо откажется лечь с ним, как бы много ей ни заплатили. "Эти ужасные иноземцы, - подумал он, - удивительные. Как мерзки их привычки! Ничего. Я отвечаю за тебя. Тебя научат хорошим манерам. Ты будешь мыться в ванне по-человечески, и матерь божья узнает, чтб она хочет узнать".
- Помойся!
- А теперь убирайся, не то я разорву тебя на куски! - Блэксорн сердито посмотрел на него, указывая на дверь.
Наступила короткая пауза, и появились еще три японца с тремя женщинами. Мура коротко объяснил им, в чем дело, потом сказал окончательно Блэксорну:
- Ванна. Пожалуйста.
- Убирайся!
Мура один вошел в комнату. Блэксорн оттолкнул его рукой, не желая причинить ему боль, только отпихнуть. Внезапно Блэксорн замычал от боли. Каким-то образом Мура ударил его по локтю ребром руки, и рука Блэксорна повисла, моментально парализованная. Разозлившись, он попытался атаковать. Но комната закружилась и он упал плашмя лицом, и тут возникла другая, колющая, парализующая боль в спине, и он больше уже не мог двигаться. "Боже мой... "
Он попытался встать, но ноги у него подгибались. Тут Мура спокойно протянул свой маленький, но твердый, как железо, палец и дотронулся до нервного центра на шее Блэксорна. Боль была ослепляющая.
- Боже мой...
- Ванну? Пожалуйста?
- Да-да, - выдохнул Блэксорн сквозь агонию, ошеломленный тем, что его так легко одолел этот маленький человек и он лежит теперь беспомощный, как ребенок, готовый к тому, что ему перережут горло.
Много лет назад Мура обучился искусству каратэ и дзюдо, так же как фехтованию шпагой и копьем. Это было, когда он был воином и воевал за Накамуру, крестьянского генерала, Тайко - задолго до того, как Тайко стал Тайко, - когда крестьяне могли быть самураями и самураи могли быть крестьянами, или лодочниками, или даже презренными купцами и снова воинами. "Странно, - подумал Мура, отсутствующе глядя вниз на упавшего гиганта, - что почти первым, что сделал Тайко, когда приобрел такую силу, - приказал всем крестьянам перестать быть воинами и сразу же сдать все оружие. Тайко запретил им навсегда иметь оружие и установил жесткую кастовую систему, которая теперь контролировала все в жизни империи: самураи выше всех, ниже их крестьяне, затем лодочники, затем купцы, за ними актеры, парии и бандиты, и, наконец, в самом низу - эти, нелюди, те, кто имел дело с мертвыми телами, обработкой кожи и мертвыми животными, те, кто был также общественными палачами, клеймовщиками и пыточниками. Конечно, любой варвар был ниже всех в этой шкале".
