— На двух часах, дальность две мили.
— Понял. Это авианосец, — с удивлением в голосе произнес первый пилот. — Вот уж не думал не гадал… Неужели у нас тут есть авианосцы? У русских их точно нет. Значит, это все-таки наш. Ничего не понимаю… — Он постучал себя по виску и затем уверенно взялся за ручки управления. — Сейчас я сделаю облет на тысяче метров, а ты попытайся выйти с ним на связь. Попробуй частоту FM-шестнадцать и «рубка-рубка». Вдруг, они видели алеутов, — он нажал на педаль и отклонил ручку управления вправо.
Второй пилот хмыкнул, поднял руку к верхней панели и повернул две ручки. Затем он начал бубнить нараспев:
— Неопознанный авианосец… неопознанный авианосец… Это вертолет Береговой охраны один четыре шесть пять… Как поняли? Прием! — Снова и снова он повторял заклинание, а НН-52 сделал круг над кораблем, который было очень плохо виден сквозь пелену тумана. Но ни Ливайн, ни Джонс ничего не слышали в наушниках, кроме треска помех.
— Черт! Почему они молчат? Тайрон, ты не видишь, какого цвета эта посудина?
— Хрена тут увидишь в таком тумане. Но вроде для авианосца она маловата, для вертолетоносца великовата.
— Долбать их во все дырки! — раздраженно буркнул Ливайн. — По всем морским правилам они обязаны откликнуться. Давай узнаем номер и доложим куда следует. Мне осточертели эти бравые морячки. Сейчас пройдемся на бреющем.
— Эй, дружище, спокойно! Ты же знаешь правила насчет бреющих полетов!
Лейтенант с досадой махнул рукой, и вертолет, сделав вираж, оказался справа от загадочного корабля. Ливайн снизился до ста футов, бормоча:
— Сейчас пройдем вдоль левого борта и проверим номерок.
— Если ты очень снизишься, то подставишь им свою жопу, — сказал Тайрон. — Не нравится мне эта штучка. Странная у нее какая-то форма… И на связь не выходят… — И вдруг с испугом он воскликнул: — Эй, Сол! У нее на палубе какие-то старые монопланы. Они готовятся взлететь. Нет, дело нечисто. Уходи вверх.
— Не свисти! Они идут по ветру. А чтобы запустить самолеты, надо разворачиваться против ветра. Сейчас я обгоню ее, а ты запиши номер. Им это так даром не пройдет. Уж это как пить дать. Они еще у меня попоют!
Делая восемьдесят узлов, вертолет быстро догнал корабль. Вскоре Ливайн спросил второго пилота.
— Ну что, видишь номер?
— Сейчас… Нет, номера не вижу… Никакого номера нет, а есть какая-то картинка. Да, точно. Вроде как огромный цветок, — затем после паузы Таиров крикнул: — Господи, они целятся в нас. Там сотня зениток, никак не меньше.
— Не может быть, — крикнул ему Ливайн.
Внезапно поднялся фейерверк — зенитки начали обстрел вертолета.
— Стреляют! — крикнул второй пилот. — Сматываемся!
Ливайн в ужасе смотрел, как весь левый борт корабля стал изрыгать пламя. Казалось, десятки вулканчиков по команде стали извергать огнедышащую лаву. Эти огненные потоки устремились к вертолету, словно желая поскорее поглотить его.
Объятый паникой Ливайн молниеносно прибавил газу, рванул ручку вправо, дернул вверх рукоятку шага винта и дал правую педаль. Вертолет задрал нос кверху. Угол атаки несущего винта увеличился, отчего НН—52 рванулся ввысь, словно испуганная птица. Но шансов на спасение у него не было. Ослепительная вспышка, грохот — и на голову лейтенанта упала панель с передатчиком. Он был еще в сознании, когда в лицо ему брызнули плексиглас и обломки рычагов управления. Лейтенант Соломон Ливайн успел лишь коротко вскрикнуть, и затем новый снаряд разорвал его в клочья, забрызгав энсина Тайрона Джонса кровью, осколками ребер, кусками легких. Другие снаряды пробили фюзеляж, уничтожили задний винт. Вертолет 1465 Береговой охраны США, кувыркаясь, рухнул в море.
Даже во сне Пороху Россу не давали покоя двигатели «Спарты». «Работают плавно, несмотря на старые поршни, чудеса!.. — вертелось у него в голове. — Прямо как турбины… Прямо как турбины…» Затем сквозь гул машинного отделения он услышал до боли знакомый голос: «Капитан! Капитан! Капитан! Не умирайте! Не умирайте, как все остальные».
Росс открыл глаза. Он лежал на спине, и над ним маячило искаженное болью лицо матроса Тодда Эдмундсона, причем и голова, и шея были все в бинтах.
