Кристина усмехнулась, она и верила, и не верила отцу. Его хотелось наказать, но, подумав, она вдруг решила помочь папочке. Отец приехал на красивой машине, и, даже не разбираясь в автомобилях, можно было сообразить, что такая тачка стоит больших денег. Он был хорошо одет, у него был дорогой мобильный телефон.
Да, она равнодушна к деньгам, у нее нет зависти к богатству и страсти к вещам. Все это в ранние годы не стало важным для Кристины, да так и повелось. Но деньги и возможность бросить работу могли бы помочь приблизиться к Видалю еще на шаг-другой. Она могла бы ездить за ним в те города, где он выступает, бывать на каждом концерте, который он дает. Это для начала…
Итак, она сказала папе «да», продала свою комнатку в общаге и переехала в его прекрасную, даже роскошную квартиру. Тине отвели комнату – бывшую родительскую спальню, дали много денег. Она восприняла это очень спокойно. Поставила портрет Видаля на тумбочку возле кровати и была вполне всем довольна.
Пришлось познакомиться и с новоприобретенной сестрой. Она оказалась хорошенькой и очень избалованной малышкой. Капризной, но не вредной, эгоистичной до последней степени, но не злопамятной и временами ласковой девочкой. Звали ее Эва. Видимо, потому, что больше никто, кроме Кристины, не интересовался делами Эвочки, младшая сестра привязалась к старшей.
Папа и вправду не знал, как воспитывать дочь. По сути, ему было так же наплевать на Эвочку, как в свое время на Кристину. Каждое утро он оставлял дочерям сумму, превышающую размер ежемесячной зарплаты Кристины в супермаркете, и на этом его забота о детях заканчивалась. Он даже не спрашивал дочек о том, как вообще их дела и чем они целыми днями занимаются. Кристина была этому только рада.
Довольно часто он приводил в дом разных женщин, они пили с ним вино и оставались до утра. Во второй раз обычно никто из них не появлялся. Было ясно, что жениться снова папа не намерен.
Кристина слушала Видаля каждый день. Она ездила на его концерты, скупала постеры с его изображением, обладала невероятным количеством разных фетишей. У нее была даже майка Видаля, которую он стянул с себя на сцене во время концерта в Краснодаре и кинул в зал. Майку поймал один парень, а Кристина выкупила ее за приличную по тем временам сумму. Та майка хранилась в особом пакете – она пахла Видалем. Иногда, очень редко – только в честь какой-нибудь связанной с Видалем годовщины или в минуты самой острой тоски, – Кристина доставала эту майку и вдыхала еле различимый аромат его тела…
Так как старшая сестра слушала песни Видаля, то и младшая подсела на «Алхимика». Отчасти девочка стала единомышленницей Кристины, но она позволяла себе смотреть на возлюбленного сестры как на своего собственного. И это уже начинало Кристину раздражать. Они даже немного ссорились по этому поводу, хотя Кристина могла бы, в силу своего возраста, быть немного снисходительнее. Она уже отметила свою двадцать пятую годовщину.
Личной жизни у Кристины не было. Никакой. Ей казалось противным даже думать, что можно разрешить кому-то чужому прикасаться к себе. Чужие парни, мужчины представлялись ей ограниченными ублюдками, недоделанными идиотами.
А свою мечту – быть с Видалем – она пока не могла решиться воплотить. Даже узнав, что он развелся с женой, Кристина не воспользовалась шансом.
Потом она разведала, что у него случился роман с молоденькой девушкой из их города. С вокалисткой какой-то местной занюханной рок-группы. Проклиная себя за трусость, Кристина ходила за влюбленной парочкой по темным улицам, сжимая кулаки. Как она ненавидела ту девушку, которая держала Видаля за руку и поднималась в его квартиру!
Кристину могла спасти только вера в свою любовь. И она продолжала верить. Вера помогла осознать, что девушка появилась в жизни Видаля только потому, что он злится на нее, Кристину. Из-за нерешительности, из-за бездействия, из-за трусости. Он хочет показать, что Кристина рискует совсем потерять его. Навсегда. Это было бы страшно. Однако он ведь сам не мог отказаться от ее любви и только поэтому заставляет ее ревновать.
