Отрыв неглубоко захороненное тело, Лика отряхнула от земли лицо и одежду Марины. Понять, отчего она умерла, не удалось – Лика не увидела ран, следов крови, синяков или кровоподтеков.
Девушку, закопанную рядом, Лика нашла, обнаружив торчащие из земли скрюченные белые пальцы. Это было тело Порше. Лика с минуту смотрела на ее красивое «правильное» лицо, присыпанное землей. Вот какая судьба ожидала бедную девочку.
На шее модели был заметен синяк…
Страшные раскопки подействовали на Лику убийственно. И это ощущение было ей непривычно, ненужно, чуждо. Лика всегда знала, что ей делать, как реагировать на любую ситуацию и, в конце концов, с кем драться. Но что предпринять сейчас, в этой ситуации, когда под ее защитой – а Лика по привычке воспринимала окружающих как объект для защиты – остались три слабые женщины, она не знала.
Лика снова засыпала тела землей.
– Это временно, – пообещала она убитым.
Следовало бы как-то защитить их от животных, поэтому Лика наломала веток с какого-то куста и накрыла ими могилу. Кстати, это было еще и политическое заявление для убийц: мы видели могилу и все знаем!
Тщательнейшим образом отряхнувшись и протерев лицо и руки влажным одноразовым платочком из упаковки, которую она по привычке носила в кармане куртки, Лика решила вернуться к Милене, Тамаре и Кристине.
– Когда мы уходили из дома, я заметила, что под окнами не было битых стекол. – Тамара говорила тихо, но быстро. Кажется, она чего-то опасалась. – Это значит, что бутылки в окна не бросали. Она просто налила бензину, высыпала сверху бутылочные осколки и подожгла. А потом кинула припасенный заранее камень в окно прямо из холла, чтобы мы проснулись от звука. На втором этаже, думаю, и вовсе устроила пожар без всяких инсценировок…
– Но зачем? – спросила Лика. – Она – наследница?
– Она нас просто ненавидит… – Тамара тяжело дышала, казалось, что в ее кровь добавили синьки – тонкое лицо женщины было пугающего синеватого оттенка. – Причем она не хочет убить всех вместе, разом. Ведь она могла бы давно нас отравить или сжечь вместе с домом, когда мы спали. Нет, дамочка убивает с удовольствием, по очереди. Она психопатка, сбрендившая на какой-то своей идее. Может, на Видале, а может, на своей сестре. Да и был ли мальчик? То есть девочка…
– Она казалась такой испуганной, – размышляла вслух Лика, – неужели же такая отличная актриса?.. С другой стороны, ведь это Кристина подала идею идти ночью через лес ко второй дороге, и в итоге – похитили манекенщицу. Она увела в лес Марину, после чего и Марину утащили, она и тебя заманила туда той ночью, когда ты услышала женский крик в лесу. Она всадила нож в маньяка, чтобы он не рассказал правду… Значит, это он ей помогал?
Тамара кивнула.
Лика вспомнила про могилу. Господи, не ужели эта некрупная дамочка смогла перетащить тела двух женщин? Неужели ненависть удесятеряет силы? Уже открыв рот, чтобы рассказать о своей кошмарной находке возле полянки с белыми цветами, Лика заметила, что ее подруга напряженно вглядывается в сторону леса. Лика, уже убедившаяся, что Тамара обладает совершеннейшим слухом, тоже обернулась к деревьям, скрывающим в своем сумраке чудовище.
Из-за деревьев появилась Кристина. Лика смотрела на нее, как в первый раз, – на ее светлые кудряшки, плоские голубые глаза и опущенные уголки рта.
«Рестилайн» бы вколола, что ли? Нельзя же с таким выражением лица по земле ходить!» – зло, но как-то не к месту подумала Лика.
– Только не трогайте меня! – крикнула им Кристина издалека, медленно приближаясь к Лике и Тамаре. – Я тут ни при чем! Я вижу по вашим лицам – вы думаете, что это я…
– Кристина, – позвала ее Лика почти ласково. – Иди сюда. Мы отведем тебя в город и сдадим в милицию. Понимаешь, ты же четверых убила…
В глазах Кристины стояли слезы, руки были безвольно опущены. Она выглядела именно такой, как Лика с Тамарой и привыкли ее видеть: слабой и растерянной маленькой женщиной.
– Это не я, – сказала она, глядя на Лику.
– А кто?
Кристина всем телом повернулась к сидящей на земле Тамаре и указала на нее пальцем:
– Она…
Тамара заметно вздрогнула.
