– Что делать теперь будем? – спросила Лика, вернувшись с кухни. У нее в руках была тарелка с нарезанной колбасой, копченой курицей и сыром.
Глянув на тарелку, Милена поморщилась: опять бутерброды.
– Я уже и не знаю, что делать, – призналась Тамара, не поднимая головы с подушки.
Кристина спросила то, о чем успела подумать каждая:
– А вы не думаете, что его убил кто-то другой, кто в лесу живет?
– Я думаю, – веско заметила Лика, – что в лесу больше никого нет. И даже если есть, то приятели того парня, а не враги.
Милена спросила:
– Но кто же тогда его убил?
– Кто-то из нас, – сказала Тамара, приняв сидячее положение. Она выжидательно смотрела на Лику.
Милена пришла в ужас:
– Я бы никогда! В человека, в связанного, вот так… Нет!
– Никто бы никогда, – ответила Тамара, не сводя взгляда с Лики.
Однако Лика этого даже не заметила. Она в свою очередь внимательно наблюдала за Кристиной.
– Кристина, – наконец сказала она. – А ты где была, пока мы вторую землянку искали?
– Я? – Вид у Кристины был откровенно испуганный. – Ну… Я ногу подвернула, сидела там, на бревне, и…
Лика, отчего-то занервничав, покачала головой:
– Честно говори. Это ты мой нож подняла – больше некому. Ты возле парня крутилась, когда Тамаре плохо стало.
Кристина замерла, будто ее заморозили на ходу. Тамара перевела изумленный взгляд с Лики на Кристину.
Та захлопала глазами и всхлипнула:
– Не хочу в тюрьму…
– Так это ты? – медленно сказала Тамара. – Зачем? Мы теперь девчонок никогда не найдем! Дура такая!
Заикаясь, Кристина начала выдавливать из себя признание:
– Я… вы… вы пошли к обрыву, а я вернулась, потому что поняла, что он соврал. Я подумала, что, если пригрожу ему ножом, он правду скажет! А он не говорил! Наоборот, признался, что девчонок он давно… – Кристина расплакалась.
Увидев ее слезы, Тамара чертыхнулась. Она уже не скрывала, что маленькая блондиночка злит ее. Милена, наоборот, пожалела Кристину:
– Девчонки, у нее же сестру убили! И это он Лену с Мариной похитил! А что, если он их убил?
Да ее любой суд оправдает: ну не выдержали у нее нервы, вот и все! Да я бы тоже его убила, если бы со мной такое случилось!
Кристина подошла к Милене и спрятала заплаканное лицо у нее на груди.
– Ну ладно, все уже… – утешала ее Милена. – Все.
Махнув рукой, Лика ушла на кухню, откуда вернулась с початой бутылкой водки. Милена подала Тамаре гитару. За окном было уже темно. Почти так же темно, как и на душе у этих женщин.
– А ведь я думала, что это твоих рук дело, – призналась Тамара Лике.
Лика только пожала плечами…
Первой уснула Кристина. Милена, сидевшая с ней на диване, держала ее голову у себя на коленях. Вскоре она и сама провалилась в сон.
Проснулась Милена от звука бьющегося стекла. Будто кто-то камень в окно кинул, а открыв глаза, она увидела пламя. Точнее, несколько языков пламени в разных концах комнаты.
– Горим, девчонки! – вскрикнула Милена.
Она вскочила с дивана, бросилась с покрывалом в руках к всполохам пламени на деревянном полу, накрыла огонь. Потом метнулась на кухню, вернулась оттуда с полным чайником воды и вылила ее на бойко разгоравшийся пуфик у входной двери…
Через минуту к ней присоединилась Лика, а через другую – Кристина и Тамара. Смотавшись несколько раз на кухню за водой, они превратили пожар в потоп.
Глянув на часы, Милена с удивлением обнаружила, что уже около трех часов ночи.
– Смотрите, – Тамара указала на какие-то осколки, разбросанные вокруг черных горелых пятен. – Это бутылки с зажигательной смесью.
– Окна в холле разбиты, – заметила Лика. – Нас намеренно подожгли.
– Слушайте! – напряглась Тамара.
Они прислушались и различили характерный треск, который издает горящее дерево. Лика почти спокойно произнесла:
– Второй этаж горит. Девочки, надо бежать!
Все заметались. Милена опасалась, что, если они не успеют выскочить, на них обвалятся прогоревшие этажные перекрытия! Однако она не забыла зарулить на кухню и вытащить из хлебницы остатки белого, уже слегка подсохшего хлеба. Хлеб Милена запихнула в сумку и только тогда покинула дом.
Оказавшись на воздухе, утреннем, свежем до рези в носу, женщины увидели, что второй этаж пылает. Они вовремя покинули дом! Тем не менее у всех был несчастный вид и испуганные глаза, в которых отражались блики пламени. Теперь им негде было прятаться.
