– Но ты вроде сухая, – сказала Милена, внимательно оглядывая одежду Кристины. – О боже, да у тебя вся куртка сзади промокла! Ты простудишься! Надо сушиться. Пойдем в дом, там есть обогреватель.
Лика взглянула на часы:
– Черт, черт, черт! Уже два часа. Нам надо было утром отсюда выходить, чтобы хоть куда-то засветло дойти. Ладно! Идемте, посушим вещи Кристины…
Возвращение в дом показалось Тамаре каким-то дежавю. Она бы не хотела здесь оставаться еще на одну ночь, но, видимо, придется. Сколько времени они будут сушиться, греться? А на ночь глядя идти было страшно.
Кристину уже раздели, принесли ей свитер и сухие брюки, а влажные вещи разложили на стуле возле электрического обогревателя. Милена приготовила ей чаю, щедро плеснув в него коньяку.
Тамаре очень хотелось заставить Кристину, скорчившуюся в кресле под Ликиной курткой, вспомнить больше подробностей, но Милена с Ликой хлопотали вокруг нее, как две наседки над одним цыпленком. Прошло минут тридцать, пока наконец Кристина не начала говорить.
А начав говорить, она снова зарыдала.
«Да что же это!» – сердилась про себя Тамара.
Успокоившись немного, Кристина рассказала, что в лес они с Мариной рванули, потому что Кристина не могла вот так все бросить! Никто не знает, но много лет назад младшая сестра Кристины стала жертвой маньяка («О боже!» – тихо ужаснулась Милена), поэтому она не могла спокойно уйти из леса. Не могла! А все готовы были бросить девчонку в лесу с маньяком. Разве так можно? А когда Кристина отправилась в лес, за ней пошла и Марина, сказав, что не отпустит одну.
Пожалуй, решила про себя Тамара, похищение младшей сестры может немного «подвинуть» психику. Страшно терять близких, а уж если маленькая девочка погибла из-за твоей безответственности, то совсем ужасно. Наверное, Кристина посчитала, что на этот раз она должна быть на высоте. Но вот вышло все с точностью до наоборот!
Кристина, умаявшись и выпив чаю с коньяком, стала задремывать. Лика принесла из бара бутылку водки.
– Напиться нам сейчас – самое время! – фыркнула на нее Тамара.
– А мне кажется, что надо немного стресс снять, – поддержала Лику Милена.
Она снова сгоняла на кухню за едой, и снова на столе появились маленькие хорошенькие бутербродики, украшенные кружочками огурца и зеленью.
Тамара пожала плечами и улыбнулась Милене. Она всегда восхищалась подобными женщинами – уютными, хлопотливыми и миловидными. Особенно если они обладают мягким характером и умеют вовремя подставить плечо. Почему судьба не дала Тамаре такую подругу?
Зато судьба дала такую жену Видалю, а он, оказывается, этого не оценил.
– А ведь мы совсем забыли, почему тут оказались… – сказала она задумчиво.
– Ты об Олеге? – спросила ее Лика.
– Да, о нем.
Тамара встала с дивана и взяла гитару, лежавшую между креслами. Она сама оставила ее там вчера. Стала наигрывать что-то успокаивающее, а потом тихо запела. Ей не хотелось провоцировать душещипательные ситуации, но именно так и вышло. Услышав первые аккорды из «Серых будней», очень старой видальской песни про старого крыса, влюбившегося в молоденькую мышку, Милена закусила губу и заморгала, пытаясь сделать вид, что вовсе не плачет. Лика тоже погрустнела, отвела взгляд в сторону.
Предвидя наводнение, Тамара, не закончив песню, отложила гитару. Вместо инструмента она взяла в руки рюмку с водкой и бутерброд. Выпила, морщась, закусила колбасой и спросила у своих новых подруг по непредвиденному несчастью:
– А как вы думаете, почему это случилось с нами?
Лика тоже выпила рюмку, но не закусывая и не запивая. При этом, что называется, ни один мускул не дрогнул на ее лице.
«Ну и женщина!» – мысленно восхитилась Тамара.
– Я думаю, – сказала Лика, – что все это неслучайно. И привезли нас сюда не просто так, и машины мимо не ходят – не просто так, и похищают нас по одной тоже вполне продуманно.
– Кто-то хочет убить нас, – сделала вывод Тамара. – И все из-за Видаля, потому что нас объединяет только то, что все мы были с ним знакомы.
Милена снова растерянно заморгала, но ничего не сказала. Тамара посмотрела на спящую Кристину – не слишком ли они громко говорят? Но та спала как ангел. Кристина успела умыться, поэтому ее лицо со свежими царапинами казалось милым и полным неприкрытого страдания. Хорошая пугливая девочка – такой тонкий профиль, такие округлые щечки. Портят ее только эти опущенные уголки рта, будто ей все вокруг противно. Но у каждого свои недостатки. Вот у самой Тамары длинный нос, как у ведьмы. Впрочем, Видаля этот ее длинный нос не напугал…
