- Есть живая вода из источника, – возразил Старейшина. – Ею можем оживить и сушу, и море.
- Живительные возможности источника жизни Мероны стремительно сокращаются. Даже этот год мы продержимся лишь при условии, что источник сможет синтезировать лёгкую воду в сегодняшних объёмах. Наша армия уже начала проигрывать отдельные сражения только из-за недостатка лёгкой воды: людям просто нечего пить, а тяжёлая вода – с дейтерием вместо протия – пригодна для зортеков, но не для людей. Изотопный и ионный состав воды на Мероне ухудшается с угрожающей скоростью, а источник – после предательства Угласа – не в силах восполнить потерю лёгкой воды. Нужно немедленно создать запас льда из вод источника. Разрешите напомнить: лёд, плавясь, порождает необычные жидкости, потому что водородные связи сильны и строго направлены в пространстве. В отличие от других жидкостей, вода помнит своё происхождение. Живая вода сохраняет в своей памяти биологическую жизнь. Значит, если мы создадим кристалл воды из источника и убережём его, появится возможность оживить и сам источник и планету.
- Всю информацию о Мероне закрыть! – приказал Дерби. – Гражданских людей и все производства спустить в подземные города. К оружию! Объявляю всеобщую мобилизацию! Совещание закончено. Идите, вы знаете, что делать. Мы или другие!
- Мы или другие! – закричали все.
В бункере остались Дерби, Старейшина и брат с сестрой.
- Без помощи извне армию Империи нам не одолеть, – обратился Дерби к своим детям. – А когда зортеки покончат с Оларой, войска перебросят к нам. Источник на Оларе скорее всего уже уничтожен. Связи с колыбелями у нас нет. Хранители Союза Семи колыбелей допустили старую ошибку – недооценили противника и позволили разбить себя поодиночке. Поручаю вам миссию: лететь на Седьмую колыбель и привезти оттуда кристалл живой воды из их источника. Без него источник жизни на Мероне обречён.
- Посылаешь детей на смерть, – пробормотал Старейшина; он покачал головой и закрыл глаза.
- Против их технологий геройство нам не поможет – все умрём! – резко возразил Дерби. – А так шанс есть. В войну дети взрослеют быстрее…
- Конечно, шанс есть! – подхватил Револ. – На Седьмой нет мервуда, туда зортеки не сунутся.
- Правильнее считать: на Седьмой мервуд зортеки ещё не нашли, – возразил Дерби. – Их авторазведчики должны искать месторождения мервуда на всех семи планетах-сёстрах. К тому же они ищут не один мервуд: есть и другие столь же редкие ископаемые. Мервуд – материал с легко меняющимися свойствами, из него можно изготовить буквально всё: в руках зортеков он проявил чудеса. А вот мы не додумали и тратили мервуд на самые простые вещи.
- У меня браслет на ноге из мервуда, – сказала Нибара. – Красивый, всем нравится.
- Красивый, а главное, мирный – им не повоюешь. К войне мы не готовы. На поверку плохие мы оказались руководители и отцы… На Оларе и Мероне зортеки только добывают и выплавляют мервуд, а всё производство сосредоточено где-то в Империи. Боятся они потерять монополию на военные технологии… Седьмая самая молодая планета Союза и расположена отдалённо, но разведывательные аппараты зортеков могут быть и там – Тимберлитта о них говорила. Будьте начеку!
- Значит, на Седьмой всё в порядке? – спросил Револ.
- А чем она отличается от нас? – добавила Нибара.
- Мы близки, даже имена природных явлений, вещей и людей звучат почти одинаково. Мерона и другие планеты сильнее Седьмой продвинулись в технике, зато сильно отстали в чувствах.
- Отец, а на чём лететь, – как бы удивляясь собственному вопросу, сказала Нибара. – Почти все челны уничтожены и станций навигации больше нет. Как лететь-то?
- Есть одна старая надёжная посудина, – через силу улыбнулся Дерби.
- Твоя галоша Церола?! – воскликнул Револ.
- Она, родная! Не такая уж она и галоша. Старовата, да, тесновата, да, а уж болтлива!.. Но это единственный межгалактический аппарат, который дважды побывал на Седьмой, и у Церолы в памяти сохранилась автономная навигация. Теперь главное…
Дерби извлёк из тайника небольшой кулон и с суровой торжественностью надел его на шею Нибаре. Многогранный бирюзового цвета кристалл небольшого размера светился изнутри и вспыхивал на гранях, приковывал взгляды.
