— Спасибо, Дейнов… Постой, постой… Уже после смерти, говорите? Да, будь она жива, такой прием не прошел бы. Да и не было бы нужды… Это почерк убийцы!
— Похоже… если она убита! — сказал Ковачев. — А что, если так: случайный свидетель, допустим просто гость, присутствовал при инфаркте, перепугался и…
— И вспомнил про ключ от чужого номера в собственном кармане! — перебил его Марков. — Уборщицы сюда утром не заглядывали?
— Нет, до нас никто из персонала гостиницы не пытался открыть номер. Неизвестный с ключом побывал в номере после смерти. Вероятно, он причастен и к самой смерти.
— К инфаркту?
— Криминалистике известно множество средств для вызывания инфаркта, товарищ генерал, вплоть до уколов.
— Спасибо, я этого не знал, — улыбнулся Марков. — Посмотрим, что покажет вскрытие. Кто же это — ваш господин Икс?
— Вчера у нее был Ларри О'Коннор. Провожал после ужина. Они пошли в номер в двадцать один тридцать, но он ее покинул еще до полуночи. Свидание их длилось не более двух часов.
— А смерть наступила позднее, около часа ночи.
— Не только это. В самом начале первого Мелвилл позвонила администраторше, попросив разбудить ее в восемь. Собственно, потому та и подняла тревогу. Так что О'Коннор не без странностей. Едва проявит к кому-нибудь интерес — и хоп, всплывает мертвец. Так было с Маклоренсом, сегодня вот мадам Мелвилл. Но это еще не означает, что именно он убийца.
— Нет, но какая-то связь прослеживается. Может быть, убивает кто-то другой, но именно потому, что О'Коннор выступает как наводчик…
— Действительно, странно. Кто-то другой, говорите. Кто бы это мог быть? Кто-то из их знакомых.
— Или нам незнакомых…
— Кого она приняла около полуночи в своем номере…
— Или он сам его открыл.
— Ну ладно! — воскликнул сердито Марков. — Или, или… Сначала порассуждаем о знакомых. Во-первых, господин Никто и доченька его Мишель, которые любезно доставили ее сюда из Балчика.
— Или чудесная парочка Халлиган. Но она обитает в другой гостинице.
— Не забудем и Железного Волка. Если, разумеется, он существует в природе.
Зазвонил телефон. Администратор сообщала, что пришел О'Коннор и разыскивает мадам Мелвилл, а она не знает, как поступить.
— Конечно, пусть подымется сюда.
— Что бы это значило? — спросил Ковачев, узнав эту новость.
— Ничего сверхъестественного. Когда преступник соблюдает все правила игры, я всегда склоняюсь к мысли, что он просто умен… Прошу вас в очередной раз блеснуть вашим английским в разговоре с О'Коннором. Я тоже останусь… Мы из болгарской милиции, пардон, полиции. А вы, Дейнов, отправляйтесь в ванную. Трое — это уже перебор. Ждите там, когда позовут. И не курить!
Услышав стук в дверь, Ковачев открыл. При виде его О'Коннор отступил на шаг, посмотрел на табличку, полагая, что ошибся номером, а затем снова изумленно воззрился на незнакомого господина.
— Прошу прощения, но я ищу миссис Мелвилл.
— Прошу вас, заходите!
Поколебавшись, О'Коннор все же вошел. Ковачев закрыл дверь и приветливо указал на кресло. Гость оглядел комнату, раскланялся с Марковым, но продолжал стоять.
— Что все это значит? Где миссис Мелвилл?
— Госпожа Мелвилл ночью почувствовала себя дурно и сейчас находится в больнице.
— Что значит — дурно? Скажите, бога ради, что с ней? Я был у нее вчера вечером. И ничего такого не заметил.
— Очевидно, ее состояние ухудшилось после вашего ухода.
— Где можно ее видеть… поговорить с ней? А вы кто такие, почему оказались в номере?
Прежде чем ответить, Ковачев долго и внимательно рассматривал О'Коннора.
— Мы представители болгарской милиции.
— И что вы здесь потеряли? Уж не случилось ли что похуже…
— А что похуже могло случиться с миссис Мелвилл? Лично вас я попросил бы рассказать, где вы были вчера вечером и сегодня ночью.
— В какой больнице можно найти миссис Мелвилл?
— Не могли бы вы рассказать…
— Нет, не смог бы! Господа!
О'Коннор легко поклонился и вышел из номера.
— Стоило ли так уж напрямик приступать к допросу? — сказал Марков.
— Почему бы и не спросить человека напрямик, что он поделывал ночью?
— Но, как видите, он не пожелал отвечать.
— И это тоже ответ.
— Зачем вы его ввели в заблуждение? Сообщили только, что она в больнице, не уточнив, в каком именно отделении. А его вопрос — не случилось ли с ней что-нибудь похуже? — наводит на размышления. Как и то, что он не желает разговаривать.
